С людьми так интересно …

Эту анимационную картину (словом «мультфильм» назвать ее просто нельзя) нужно СМОТРЕТЬ. Ее необходимо разглядывать. Авторы проделали огромную работу – не каждый фильм с живыми актерами может подняться до тех высот, на которых стоит «Тетрадь смерти». Одно из главных достоинств фильма – его полнейшая реалистичность: после нескольких минут просмотра ощущение, что видишь нечто нарисованное, исчезает – мир этого сериала воспринимается как объективно существующий. Возможно, этому значительно способствует детальная прорисовка фона с видами современного Токио, сценами повседневной жизни города

Фантастический привкус почти не ощущается. Все иррациональные составляющие этой истории (боги смерти, тетрадь, видящие настоящее имя человека глаза) так искусно вплетены в общее повествование, что дающая божественную власть над смертью тетрадь словно опрощивается, становится частью быта – и превращается в оружие уничтожения, уникальное, но вполне земное. Не зря же для пользования им есть инструкция, включающая «специальные способности» и «нестандартное применение». Это не пресловутая волшебная палочка и не джин из бутылки, которые мгновенно исполняют даже самое замысловатое желание. Тетрадь смерти – именно инструмент, владеть которым в полной мере можно, лишь досконально изучив его потенциал, исследовав сферы применения. Попав в руки ограниченного, нелюбопытного и не умеющего думать человека тетрадь так и останется банальным орудием убийства, таким же, как нож или палка. Но при желании из нее можно сделать мощнейшее средство контроля, манипулирования и осуществления власти. В связи с этим интересен факт: даже сами боги смерти не знают всех свойств тетради, для них всегда было достаточно просто записать в нее чье-либо имя. Лайт, прежде чем начать использовать тетрадь в своих планах, подверг ее доскональному анализу, результаты которого поразили шинигами – никто до Лайта не пытался понять, как на практике действует тетрадь и ее правила. Тем и отличается Ягами от всех прочих, кому в руки попадала тетрадь: его единственного не интересовала прямая функция тетради – убийство, ибо для него физическое уничтожение не было целью. Поняв это, Лайт пренебрежительно бросает: «Она бесполезна». Действительно, на что может сгодиться тетрадь человеку? Отомстить врагам? А что делать с ней дальше? Кроме того, не всем своим врагам можно желать гибели, кое-кого хотелось бы просто заставить сделать что-нибудь собственной выгоды ради. В итоге преимуществ владения тетрадью нет почти никаких: она не дает желаемого (богатства, здоровья, любви, популярности и et cetera); она не может продлить жизнь; она не творит чудес; вдобавок ко всему прочему иногда тетрадь даже не может убить.

Однако недаром Ягами Лайт – не обыкновенный человек. Тетрадь нужна ему не для сведения личных счетов и не для игры в жизнь и смерть. Он понял, что тетрадь в руках человека – это временная, пустая, но очень опасная забава, и что она, с ее силой, должна быть чем-то более важным, нужно только найти ей достойное применение. Лайт не хотел расточать столь редкостный дар на пустяки, и он сделал простой и верный вывод: тетрадь не делает ее обладателя богом в мгновение ока, но может помочь стать им. Самое потрясающее, что Лайт собирался использовать тетрадь не ради себя, а ради всего МИРА. Отбросив мелочность, свойственную людскому племени, Ягами совершенно изменил саму идею тетради – попытался поменять полярность отношения к ней: из предмета, несущего гибель, сделать ее предметом, несущим жизнь, избавляющим мир от гнили, войн, преступлений…

Вопрос о смертной казни

Воспитание побуждает нас отвечать «Против». А совесть? Легко говорить о гуманности, о бесценности человеческой жизни, о неуподоблении зверям рыкающим… А если трезво оценить выгоды и убытки? Преступник убил нескольких человек. Его приговорили к пожизненному заключению – и в тюрьме он получает кров, стол, одежду, медицинское обслуживание и досуг. То есть то, чего большинство не-преступников, а просто нищих людей, лишены. Пусть в тюрьме собрано неприятное общество, но, в конце концов, все осужденные – коллеги, а что до опасности быть искалеченным или убитым – так от этого в тюрьме, под постоянным надзором охраны, преступники, защищены, пожалуй, лучше, чем свободные граждане. И что выигрывает общество, заботясь о негодяях? Тратя на них средства? Только удовлетворение от того, что чувствует себя очень просвещенным и человеколюбивым.

Раньше попасть в тюрьму было и правда равносильно смертному приговору: крысы, голод, сырость, эпидемии. Такие муки были пострашнее быстрого повешения или отрубания головы. А ныне чем расплачивается преступник? Сравнительно небольшим неудобством в виде ограничения свободы. Прежде преступник боялся попасться, потому что это грозило ему отсечением конечностей, пыткой, каторгой, смертью (подчас ужасной). Многие процедуры судопроизводства были нарочито публичны и носили доходчивый назидательный характер: поступил плохо по отношению к кому-либо - теперь плохо поступят с тобой. Гуманизация развратила преступность, отменив закон «око за око». Криминалитет больше не карают, их перевоспитывают. И плоды «перевоспитания» Ягами Лайт видит. С беспощадной прямотой гениального аналитика он выносит резолюцию: «Система не работает. Нужна другая». Лайт нашел крайне эффективный способ борьбы с людскими пороками – страх. Преступники знали, что их непременно ждет наказание – и самое радикальное; что Киру не подкупишь, не умолить и не обмануть; что кара будет одинаковой для всех. Это ли не высшая справедливость? И Лайт не просто уничтожал уже совершивших преступление, виновных, он уничтожал саму ИДЕЮ преступления, предельно упрощая схему правосудия: нарушил правило – понеси наказание. Никаких апелляций, никакого снисхождения – следовательно, никакого ВЫХОДА. Или совершай преступление и умирай, или следуй нормам закона и живи. Рюк сказал: «В таком случае, единственным преступником в мире останешься ты, Лайт». Он не понимает – сделав убийство своей исключительной привилегией, сделав его осмысленным и оправданным актом казни, Лайт снимает с понятия «убийство» печать греховности. Боги убивают – но они не преступники, потому что отнять жизнь – это их право.

Мерзость каждодневных преступлений не показана, оставлена за кадром как неотъемлемая часть нашей жизни, поэтому можно с чистой душой грозить Лайту пальчиком. Но если бы нам показали деяния преступников? Вскоре, насмотревшись на горе и кровь, мы бы сами умоляли очистить мир. Из-за того, что отправление правосудия Кирой и осуществление казней смонтированы в единый отлаженный механизм, дело каждого отдельного преступника не рассматривается и не выносятся на свет отвратительные подробности, что создает ложное впечатление: Кира уничтожает невинных людей…

Лайт и отец

Почему Лайт вырос гением? Гениальность - это один процент природных данных и девяносто девять процентов труда. Лайта таким ВОСПИТАЛИ. Изящный ум, прекрасные манеры, обаятельное поведение – неужели все это в Ягами Лайте появилось само собой? Да ничуть не бывало. Все эти замечательные качества были заложены родителями. Совершенно очевидно, что Лайт во всем ориентируется на отца – его идеал мужчины. Почему же тогда Лайт не стал таким же безоглядно честным рыцарем? Потому что у сына перед глазами был пример отца, а на плечах – ясная голова, в которой отлично складывались два и два. А ответ получался – четыре:

1.Папа все силы отдает работе, и у него не остается сил ни на семью, ни на себя самого.

2.Несмотря на все старания папы, преступность не идет на спад, а только растет.

3.Многие негодяи, пойманные папой, избегают наказания.

4.Ничего хорошего в итоге, несмотря на все усилия папы, не получается – только сердечные приступы и порча здоровья.

Получается, что колеса правовой системы крутятся вхолостую. Это видит и Лайт (и, кстати, Миками), потому что он находится внутри системы и может оценить все ее изъяны. Он вплотную соприкасается с грязью мира, которая большей частью от обывателей скрыта. Лайт, в силу обстоятельств погруженный в атмосферу полицейской работы, каждый день наблюдает за копошением зла. Несомненно, он не раз задумывался над тем, как извести преступность. Чувство справедливости и неприятия зла как причинения вреда социуму в целом и любому человеку в частности Лайт перенял от отца. Как и желание стать непременно полицейским – а мы знаем, что перед Лайтом открыты все сферы: политика, финансы, прочее. Зачем ему заниматься тем, что, как он знает из опыта отца, заведомо безнадежно? Допустим, с его способностями Лайт раскроет больше преступлений, чем кто-либо, но остановит ли это преступность? Нет. Но Лайту хочется быть похожим на отца, оправдать его надежды и заслужить похвалу.

Появляется тетрадь смерти. И у Лайта наконец сходятся две части уравнения со многими неизвестными. Вот оно, средство, панацея и философский камень!

Но папа не одобрил бы тетрадь смерти. Папа хотел бы остаться на позициях безупречной честности – лучше смерть, чем позор. Папа не приемлет здоровой логики сына: «Я знаю, что убивать - преступление. Но иного пути нет!» Он предпочтет убить собственного ребенка, если тот окажется Кирой. Да, это порок всех «хороших» персонажей сериала – они закоснело упрямы. Они гиперболизировано добродетельны. Они перешагнут через любого и пойдут по трупам – если это труп «нехорошего» персонажа. Родственные связи, дружба, привязанность – ничто перед абстрактным, холодным и жестоким понятием «так надо во имя добра».

Ягами Соичиро готов убить сына. Наследника. Продолжателя рода. Убить только потому, что о винговности Лайта твердит странное бледное сутулое существо, с которым Соичиро знаком без году неделя. Как просто. И как жутко. О, поступок самурая: «Я тебя породил, я тебя и убью, а вслед за тобой умру и сам». Безумный отцовский эгоизм – уничтожить дитя, источник позора, пятно на чести семьи. Умереть с ним вместе. А прийти и посмотреть в лицо матери и сказать ей, что ее сына больше нет? На это идеальный Ягами Соичиро не отважился бы, потому что как объяснишь матери, что ее сын убит отцом потому, что был преступником? Матери нет дела до вины ребенка, ее любовь извинит любой изъян. Любовь, которую не испытывают ни Рюдзаки, ни Ниа, ни Мацуда…

Обсуждаем на форуме