Литературно-обозревательный журнал "Избушка"

Народ всегда был охоч до сплетен и скандалов, связанных с именитыми людьми. Неслучайно «на ура»раскупается «желтая» пресса, да и более правдивые книги из серии «Жизнь замечательных людей» пользуются хорошим спросом. Как правило, интерес к личности гения тем выше, чем экстравагантней его творчество. Принимая это за аксиому, стоит предположить, что жизнь Г.Ф. Лавкрафта, мастера литературы сверхъестественного ужаса, «отца Ктулху» (да простят меня читатели за эти штампы), была ну очень необыкновенной.

Биографии, составляющие вступительные статьи к многочисленным изданиям рассказов, ограничиваются пересказом фактов, отчего этой примечательной личности не удается ни очаровать, ни оттолкнуть. Другое дело – роскошное биографическое исследование Спрэга де Кампа. Книга эта создавалась в идеальных условиях: он взялся за её написание много лет спустя после смерти Лавкрафта, не будучи лично знакомым с объектом исследования, но находясь в курсе литературной жизни эпохи – тем самым обеспечилась максимальная достоверность и непредвзятость.

Объем проделанной работы поражает – Спрэг де Камп использовал в качестве основы книги переписку Лавкрафта с родными, друзьями, коллегами, протеже и т.д., состоящую из нескольких тысяч посланий. Биограф не просто пересказывает и делает выводы, но приводит отрывки из писем, что делает возможным оценить стиль Лавкрафта в быту – не менее оригинальный, чем язык художественных текстов.

Существенно отличает от других творений о ЖЗЛ отношение автора книги к её объекту. Он в весьма невыгодном свете преподносит личностные качества подопытного, его неприспособленность к жизни, достаточно жестко критикует многие из его произведений, даже те, что сейчас возводятся поклонниками в ранг эталонов. Словом, впечатление о законодателе целого литературного направления создается очень неоднозначное – Спрэг де Камп показывает Лавкрафта талантливейшим писателем и «литературным негром», душой компании и инфантильным человеком, чутким и при этом весьма сдержанным и скупым на ласку.

Биография Г.Ф, Лавкрафта рекомендуется к прочтению всем: и почитателям, и тем, кто к этому писателю относится прохладно – ибо жизнь интересней всякого романа, а автор всегда загадочней своих героев.

Оноре де Бальзак. Воспоминания двух юных жен.

Отъезд девушки из монастыря, в котором она провела детство и юность, - любимейший зачин романов 19 века. А если монастырь покидают сразу две девицы – о, это уже остросюжетное чтиво! Агнец, оставивший стены пансиона, непременно попадает в лапы искусителей и жестоких родственников, проходит огонь, воду и медные трубы и обретает свое женское счастье.

Начало эпистолярного романа Бальзака вроде бы соответствует формуле. Но можете ли вы представить французского классика с бегущими по щекам слезами умиления и вздохами? То-то и оно.

Бальзак решил рассказать читателю о двух славных подругах. Одна – светская красавица старого образца, роковая женщина и до поры до времени практичная особа, а вторая – та, которую, пожалуй, можно заклеймить обидным словом «мещанка». Разделение столь явно, что напрашивается вопрос: не писался ли этот роман, дабы выгодно оттенить простое буржуазное счастье с его размеренным течением жизни и классическими семейными ценностям на фоне бурных страстей (буквально испанских)? С одной стороны, низвергает романтический идеал, доводя эмоциональный накал до предела. С другой – всепоглощающего восхищения провинциальной героиней тоже не чувствуешь. Слишком ясно противопоставленные, не вступающие в открытый конфликт героини иногда вызывают раздражение: одна - своей экзальтированностью, другая – рассудительностью. Впрочем, контраст этот вечен и неизбежен, так что тематика, вызывающая недоумение своей назидательностью, на деле оказывается очередным вечным сюжетом.

Кроме титульного романа, в книгу включены сочинения «Физиология брака» и «Трактат о современных возбуждающих средствах», чье создание отвечает моде тогдашнего литературного периода. Ныне эти трактаты вполне могут быть разобраны на остроумные цитаты.

Тягучесть и напевность – главные ассоциации, связанные со словами «персидская поэзия». Вторая – прекрасные гурии в прозрачных одеждах. Однако Восток – это не только романтика и непрерывная нега, но и нищета, насильно разделенные влюбленные (все как везде) – об этом во всей неприглядности поется в народных песнях.

Изучение персидского (ныне иранского) фольклора продвинулось недалеко. Это объясняется как трудностью самого процесса (это вам не по русским деревням средней полосы разъезжать) и снисходительно-презрительным отношением самого народа к своему творчеству. Но если уж «крестьянки любить умеют», то и пастушки могут слагать изящные вирши, тем более что проблем в жизни простого работяги вагон и маленькая тележка – не на одну сотню песен хватит.

Положа руку на сердце, слушать народные песни и читать их тексты – вещи разные, ибо даже специалисты признают, что музыкальное сопровождение четверостиший разнообразием не радует. Другое дело – стихи.

Если верить сборнику «Медресе любви», люди готовы петь о чем угодно, но больше всего о любви. Главное не впасть в депрессию, потому как «все плохо» (с) – и родственники-то любимой черствые скупердяи, сама девушка - недотрога, а гарный хлопец гол как сокол и на карьеру визиря не рассчитывает. Другие песни повествуют о тяжелой судьбе персидского призывника, чарводара, рыбака, извозчика и т.д. . и все-таки любовная лирика выходит на первый план.

С тобой я разлучился

И с горем подружился

Не приходи – нам вместе не бывать, -

Зачем к мученьям прибавлять мученья,

Не приходи, ведь твой отец и мать

Не захотят нам дать благословенья…

Что ж, ирано-персидская фольклористика ещё в начале пути, и, утирая слезу и пряча вздох, выразим надежду, что в последующих сборниках появятся наконец стихи об обретенном счастье.