|
Мадина Музафарова Стихи * * *А сколько времени прошло С тех самых пор, как мы прощались? Терялись, вновь соединялись, Легко дышали, тяжело… А сколько времени прошло С тех пор, как мы с тобой расстались? По разным улицам скитались, Свое спасая ремесло. Кого же время не нашло С тех пор, как порознь венчались? За ветром ветки устремлялись, Но помнили… оно ушло… * * * Моя ли гордость на распутье? Она уснула крепким сном. Запели вновь стальные прутья О счастье вечном… неземном… Но не пора стальному пенью Ласкать терзаньями мой слух. Я призываю вновь к терпенью Уставший от терпенья дух. * * * Я поклон благодарный, глубокий Вам отвесила, гордость сломив. Для меня, господин черноокий, Не жалели ни слов, ни олив. Вы цветами меня наградили За талант, за труды, за мольбы… И с цветами в пустыню пустили По велению вашей судьбы. Но не слезы в песках проливаю, Горький пот застилает глаза… За песками я вас повстречаю, Где заступницей станет гроза. Напоследок открыто и чинно Вам отвешу последний поклон, Оттого, что вчера беспричинно Заклеймили с обеих сторон. * * * Он был один и был со всеми, Ловкач, игрок и дуэлянт. Но спорил он, увы, не с теми, Кто разорял его талант. * * * Не любишь ты, но ты целуешь, Не ищешь ты, но ты зовешь. И самолюбие балуешь, Когда любовь ее крадешь. * * * Вы покидаете меня… Грустна вечерняя прохлада, Поспели гроздья винограда, И ночь уже длиннее дня. Отговорю вас. Впрочем, нет… Ступайте странствовать по свету, Но в письмах, обращаясь к лету, Просите осени ответ. Ступайте же! Заныла грудь… И не жалейте о разлуке, И сердца стук в дорожном стуке Услышите когда-нибудь. * * * Нет, не при вас о чувствах сожалея, Я обращу свой взор не на Восток. Но от тоски непрошенной хмелея, Я напоследок сделаю глоток И вознесусь над каменной стеною, И разгляжу цветы и деревца… Среди цветов с молоденькой женою Живёте жизнью старого вдовца. * * * Во мне ли грусть заложена рожденьем? Бессонный взгляд в полночной тишине… Когда сойдется совесть со смятеньем, Не вспоминайте больше обо мне. Мне светит свет, отпущенный на волю, Безмолвье слез стекается к ногам… Кто напророчил странствовать по полю, Ища приют не телу, а словам? * * * Но почему расшитая ливрея На вас блестит как стразы на свету? Так не подходит образом плебея Вам утешать немую простоту. Ну почему вы выбрали обличье, Что благородству вовсе не к лицу? Ливрея вас на завтра неприличьем На радостях привяжет к наглецу. * * * Оркестр, свечи… тишина… Звучит лишь музыка одна, Что тянет спрыгнуть с этой фальши И убежать как можно дальше. А он стоит, врастая в пол, Он видит барышень и стол. Вокруг него седые дамы, Всё роют свадебные ямы. Оркестр, свечи… суета… Улыбки, ласки… пустота… Назад оглядываться поздно, Чужие очи смотрят грозно. * * * Дана же будет мудрость свету, Раз даровали свет поэту! ДВЕРЬ Стук в дверь. Стучат воспоминанья. Да не тихонечко – ломясь, И словно к истине стремясь, Сорвать с петель хотят желанья. Дверь заперта. Крепки засовы. Не стоит сильно волноваться, Но, может, надобно признаться, Что держат прошлого оковы? Сильнее стук. Они не прекращают, Пытаются сломать стальной замок, Войти победным шагом на порог И радость пораженья предвкушают. Дверь дребезжит. Напор становится сильней. И дверь как будто поддалась напору, Но по неписанному уговору Она не сдвинется с петель. Стук смолк. Устали в дверь ломиться. Противника неверного избрали, И мощь свою в той битве потеряли, Но натиска дверь больше не боится. * * * Тряхнул головою молоденький дуб, Слетело отчаянье с лиственных губ, Его не услышал глухой лесоруб. И скрежет завел металлический зуб – Наивных сердец пожилой душегуб. * * * Мне говорить сказали звонко И грязный кляп воткнули в рот, Но простучали пальцы громко: Наступит голоса черед… * * * Пугливые очи смотрели полночи На свет безмятежной свечи. Они пробуждались, они наслаждались, Леченьем бескрылой ночи. И стало неважно, что голубь бумажный, Летящий к самим облакам, Спустился и рядом, с блуждающим взглядом, Прижался к замерзшим ногам. НЕВЕДОМЫЙ ЦВЕТОК Неведомый цветок меня прекрасным ароматом пленил, Поспешила к нему подойти и эту свежесть вдохнуть, Его благоухание распространялось на множество миль, Казалось невозможностью просто на него не взглянуть. Бархатистой красотой лепестков поражал он всех вокруг, А стебель и изгибы листьев изяществом дивили, Их отблеск при лучах солнца описывал золотистый круг, Что свет и несравненное обаяние дарили. Своим видом он олицетворял величие красоты, Притягивал всех гордостью и внешней неприступностью, Он выделялся среди цветущей неприглядной простоты, Очаровывал грацией, искренней неподкупностью. И было неважно, кто именно может любоваться им: Старик иль младой, богатый иль бедный, здоровый, больной. Достаточно дарить надежду золотистым светом своим, И знать, что всякий непременно отыщет свой путь земной. * * * Слова, что, несомненно, слух ласкают, Готовы уши слышать вновь и вновь. Но уши, к сожаленью, понимают Усладой слов ласкает не любовь. * * * Ночной звонок. Его признанье Звучало словно покаянье. Она молчала… Тишина Была хладна, но не страшна. Ему назначено быть мужем, А ей законною женой. Но кому остался нужен, Ей говорил звонок ночной. Она молчала и дышала: Не он один мучитель душ. Легло на плечи одеяло, Что ей принес законный муж. * * * Не играйтесь с искрящимся снегом, Не лукавьте, достаточно слов, За звенящим, румянящим бегом – Тихий шаг и скрипенье полов. * * * На серые простыни осень легла, Укрылась златым одеялом шуршащим. Любовь же на весла сильней налегла, И слилась бездумно с потоком бурлящим. На белой простынке зима разлеглась, Укрылась стоячими сильными льдами. Любовь на холодной крови улеглась, А весла лежали немыми словами. Весна на простынке зеленой легла, Укрылась цветением грез и желаний. Любовь свои весла теперь берегла, А ветер разбрасывал розы посланий. На красные простыни лето легло, Курило кальян с ветерком добродушным. А рядом теченье Гольфстрим пролегло, И весла несли к берегам благодушным. |