|
Ирина Шематонова Дьявол и тинейджеры Скучно! Скучно-скучно-скучно!!! И что бы такое придумать? Какой новый кошмар изобрести для рода людского - пощекотать себе нервишки? Парочку цунами? Надоело до чертиков! (Брысь, брысь отсюда, полосатые! Не звал. Шутка). Тайфун у берегов Японии? Было, было! Душу в карты выиграть у очередного бедолаги? Тощища. Надоело. Да и мелкие пошли нынче душонки... Не стоит размениваться... Сижу мрачно на любимой скале в Чертовом ущелье, вокруг гром-молнии, очередной шабаш; внизу, в моих владениях, симпатичные обаятельные чертики растапливают густую смолу кричаще оранжевого цвета (безвкусица! О, времена...) для новой порции грешников - этого у нас навалом. Вот и первые вопли! Скукота, скукотища... Да еще и старая мигрень разыгралась некстати - она у меня со времен бесед с Фаустом. Нудный был тип! Вы не можете себе представить, какая это скука - быть дьяволом. Осточертели эти людишки - последнее время поступают все больше бритоголовые... Новый стиль? Оскорбляет чувства старого эстета... Расправляю черные глянцевые крылья с перепонками (купил по случаю у одного грека), взмываю ввысь. Медленно парю, наблюдая, как внизу проплывают снежные вершины, долины со светящимися огоньками (землетрясение? Фу, как банально!), голубые ленточки рек, темные массивы лесов... На Марс слетать, а тамошним коллегам? Опять фуршет? Гну-у-у-сность... От этой марсианской бормотухи до сих пор скулы сводит... Не поеду! Обратимся к своим баранам. Вижу неизвестный город - у реки, на крутой горе, заснеженный, тихий. И тут в голову приходит свежая мысль: а что, если положиться на случай? Не форсировать события? Просто - пуститься в приключение? Соблазнительно? Весьма! Приземляюсь и принимаю пристойный вид - элегантного джентльмена в годах, в роскошном костюме, соответствующем эпохе. Сделано! Теперь - осмотреться... Я - в парке. Холодно, снежно, темно. Вдалеке, под тусклым фонарем, прыгает на тоненьких ножках хрупкая фигурка... Решительно направляюсь туда, где призывно мерцают размытые огни города... Она оказалась очаровательной, хрупкой, очень юной, нежной, белокурой. Почему она здесь, ночью, в мороз, совсем одна? Такая беззащитная... И мне, старому ослу, вдруг пришла в голову дичайшая, шальная мысль: а что, если... быть с ней добрым?! Ну, в порядке исключения, за столько тысяч лет? Один раз... И никого из подчиненных рядом - субординация не пострадает. Это будет даже пикантно! - Замерзла, детка? Девочка славно улыбается. - Погреешь, папочка? Стольник по прейскуранту. Почему она решила, разрази меня гром, что я ее папочка?! Последняя фраза не совсем понятна. Плохо действует переводческая пилюля? Решаю прочесть мысли в ее хорошенькой головке: "Как развести этого лоха на кабак"? Это дитя хочет в кабак? А что такое "лох"? Ну что ж! - Разрешите пригласить Вас в ...кабак? Счастливая, она подхватывает меня под руку: - Ты просто шоколад, папочка! Не так все запущенно. Хм... Какой шоколад? А что у нее в голове? "Супер-кайф! Полный расколбас"! - ??? Нет, в мысли к ней лучше не лезть! Себе дороже! Не тянут древние мозги. Сдаешь, старина! Мы довольно быстро достигли дверей какого-то подозрительного заведения с надписью "Аннабелла" над входом. Внутри - стилизация под старинный замок: уютный полумрак, камин, негромкая музыка... У детки недурной вкус. Мы располагаемся в нише, подальше от посторонних глаз. Удобно ли предложить моей крошке бокал шампанского? - Не догоняешь, папик! Берем водяру! О, времена! О, нравы! Прелестное создание с волчьим аппетитом поглощает со- держимое множества тарелок, азартно прикладываясь к граненому стаканчику (неслабых размеров!), невнятно отпуская непонятные фразы: - Этот музон не катит конкретно, клянусь своей красотой! Стаканчик! Еще стаканчик! Я взираю на нее с ужасом и восторгом. - Приподнимемся еще на фуфырик? Я в шоке, но очень доволен - она так занятна, право! Я пью, я смеюсь, я забываю о тысячелетней скуке, я теряю бдительность... Как кружится голова! Это моя нежная крошка с личиком сказочной принцессы незаметно подсыпала мне в стакан что-то белоснежное. Потом я узнаю название - клофелин; потом я пойму, что такое "лох". А пока: - Брудершафт, котик? Этот поцелуй длится вечно. - Теперь покурим, и бай-бай... Она выводит меня, совершенно одуревшего (позор, по- зор!) на улицу... Смутно мерцают в темноте сиреневые сугробы, смутно отражаются блики двоящихся фонарей, смутный перезвон-перестук в голове... Бамц! Детка подставляет мне ножку, я лечу головой в сугроб, а невесть откуда взявшаяся толпа юнцов начинает быстро сдирать с меня элегантный костюм, соответствующий эпохе, мимоходом отвешивая увесистые тумаки. - Капусту - мне! - требовательно верещит моя нежная крошка. - Зачем тебе капуста, ты же не коза? Бамц! Бамц! Толпа мгновенно исчезает. Малышка задерживается, чтобы сорвать "последнюю нитку" - изысканное нижнее белье французской фирмы "Outrer". - Сливай, Надюха! Ментура катит! Все! Темное небо, далекие звезды, вой сирены, холод, боль, синяки, шишки, менты, воронки, вытрезвители... ...Теплый, уютный, родной до боли ад. Приятный запах серы. Я лежу на самой престижной, самой вместительной сковороде, в своих родных пенатах, и славные, старомодные, воспитанные чертики прикладывают к моим многочисленным ранам горячие компрессы из сердца жабы с паучьими ножками... - Вам еще повезло, босс, - успокаивает меня самый бойкий. - Тут к нам новая партия грешников прибыла, сплошь молокососы, какие-то "тины"... Вот где жуть! Все раскаленное масло размазали, всю серу пустили на цигарки, по сковородкам скакали, как кузнечики. "Мы, говорят, под кайфом". Еле-еле их в кипящую смолу загнали, да и то не всех. Слышите? И тут до меня доносится нежный, мелодичный, такой знакомый женский смех. Я передергиваюсь от ужаса. Чума просто - полный расколбас! |