Расскажу тебе я сказку
Про царевну Кареглазку.
Сколько зим прошло и лет
Той принцессе равных нет.
Там, в далекой стороне,
По неведомой земле,
Через горы и поля
Гордый конь везет царя.
На ретивом скакуне
Возвращался он к жене
Круглолицей, светлоокой,
Милой, доброй и покорной.
Мила - славная царица
Со дня на день разрешится,
Ароматы роз вдыхает,
Ждет царя и песнь слагает:
“Рядом с шумным океаном,
Под небесным покрывалом,
Средь могучих старых древ,
Серебро луны надев,
На равнине благодатной
Град покоится хрустальнай.
У подножия скалы
В сонной дреме до поры.
Назван город в честь отца
Славой батюшки - царя.
Дивный город! Дивный сад!
Величавый Мирзахмат!»

Спит царица, видит сон:
Мирзахмат идет пешком,
Свесил голову, стоит;
Тишина, и он молчит;
Грусть, печаль, тоска в глазах;
В сердце паника и страх;
На колени встал и плачет,
Потом сел в седло и скачет.
Просыпается царица
И тревогою томится.
- Утра бы дождаться только,
Должен царь вернуться скоро, -
Только молвить и успела,
Как упала, онемела.
Кусты роз в саду завяли,
А тюльпаны вдруг воспаряли.
На рассвете причитают,
Бабки-няньки горько плачут.
Две малютки на руках,
И царицы тусклый прах.
Люди весть благую ждали,
Но с зарею услыхали,
Что царица родила
И от мира отошла.
Ночь, сменяя день, приходит.
Стольный черный траур носит.
Возвратился царь-отец
И несет в руках ларец.
- Где ты милая царица,
Белокурая девица,
Свет очей моих отрада,
Царь вернулся, аль не рада?
Из-за моря, океана
От заморского султана
Я привез тебе затраву
И наследнику забаву.
Что за новость? Не встречает…
Может быть переживает…
Что жена моя случилось?
Али горе приключилось?
Что тревожит, не понятно…
Ах дурак я… все мне ясно!
Нет наследника, она
Мне царевну принесла!
Мила, солнышко мое
Покажи дите свое.
Коли дочку родила,
Буду рад… твоя взяла!»
Видит царь, выходят няньки,
На руках несут две ляльки.
Две дочурки - две царевны!
Он растаял в умилении.
Ах, жена моя родная,
Эка радость, дорогая,
Ух, какие симпатюльки!
На тебя похожи дуньки!
Мирзахмат смотрел на дочек,
Не сводил с румяных щечек
Взор свой полный доброты
И любви и теплоты.
- Приведите же царицу,
Дайте мне испить водицу,
Щи крутые вы поставьте,
Хлеба, соли мне подайте!
Тут он видит, бабки плачут,
На судьбину уповают.
- Горе, горе то какое!
Нет царицы с нами боле.
Красну младую девицу,
Белокурую царицу
Бог забрал себе в невесты,
Нам оставив две царевны.
Сердце короля разбито.
Тучи бродят, в поле тихо.
Нос повесил и поник,
Сел в пороге и притих.
«Ах, за что?» - душа кричит,
Злобно небу говорит.
Солнце тускло обернулось
И лучом царя коснулось.
- Милу - свет моей души,
Не сберег от злой судьбы…
Обезумев от несчастья,
Смерть старуху проклиная,
На коня вскочив, галопом
Он исчез за горизонтом.
Ночь за днем, за ночью день.
Не видать царя и тень.
Сад пожух, настала осень,
Птицы смолкли лет на восемь.
Град хрустальный потускнел,
А к зиме заледенел.
Будто вытесан из камня
И покрыт пылью ненастья.
Мхом порос, травою сорной
Да бурьяном и крапивой.
Детский смех задорный лишь,
Когда на руках малыш,
Все печали разгоняет
И надежду в дом вселяет.

Год за годом ветер носит.
Мирзахмат по свету бродит,
Болью мучимый душевной,
Потерял он разум светлай.
Вот приснилась ему Мила,
Вспоминает все что было.
- Значит… это мой конец,
Дорогая…» «Ты - подлец!»
Отвечает вдруг царица.
Царь опешил, тут девица
Руку в сторону отводит,
Королю наказ доносит:
“Путь держи дорогой той,
Возвращайся-ка домой!
Дочки царские страдают,
Без отца-царя скучают».
Он очнулся ото сна,
Оглядел вокруг себя.
Конь стоит, траву щипает.
Солнца луч лицо ласкает.
Ветер шепчет, лес шумит,
Пахнет стог, ручей журчит.
«Грозный, милый, друг мой верный,
Ты прости меня, конь резвый!
В горе бес попутал старый,
Уж прости меня курчавый
Разум было помутился
Будто я во сне томился»
Коня гладил, целовал,
Грозный ржал, башкой кивал.
“Верный друг, гони быстрей,
Дома ждут, скачи скорей!»

Воротился Мирзахмат,
Спешившись у главных врат,
Вдоль по улице шагает.
Люди головы склоняют,
Мужики хвалу возносят,
Бабы кушанья подносят.
Слезы радости блестят
На старушечьих глазах.
Дети бегают, резвятся,
На царя с конем дивятся.
Мирзахмат вошел во двор,
Тут уж пир горой готов!
Дочки с батькой обнимались,
Целовались, миловались.
Царь прощения молил,
Угощения дарил.
Две принцессы как две капли
Жили в мире и согласии.
Так румяны, так прекрасны!
Обе дивной красоты.
Мирзахмат глядел с любовью,
Замечая за собою,
Что в царевнах видит мать,
Ее кротость, ум и стать.
Дочка, названная Милой,
Ночь сидела над могилой.
Сон тревожный увидала
Да украдкой убежала,
Чтобы матушке своей
Сон поведать поскорей.
«Буря злая тучи крутит,
Черный ворон в небе кружит,
Вихрь жуткий листья носит,
Пес из будки волком воет…
Снилось это не к добру.
Знаю, чувствую беду.
Мама, милая родная,
Это сила чья-то злая.
Защити нас, помоги,
Что нам делать подскажи…»
Утром синими глазами,
Будто полными печали,
Смотрит Мила в горизонт
И вздыхая что-то ждет…
Мирзахмат подходит, рядом
Он становится и разом
Говорят друг другу: «Бабку
Надо расспросить про схватку».
Обнял дочь, прижал к груди:
- Что тревожит, говори.
Перед ним красна девица,
Прямо копия - царица!
Тот же волос, тот же взгляд,
Тот же стан… и тот наряд…
- Снился, батюшка, мне сон.
Не спокойно…»«Вот так тон?!
Что за грусть в сей дивный день?
Праздник! Принцы едут к ней…»
- Черный ворон мне приснился,
Что-то злое приключится…
- Не печалься понапрасну
Было горе… будет счастье!
Царь царевну приобнял,
В лоб и в нос поцеловал.
К склепу медля повернулся
И шагая, обернулся:
- Ты иди к сестре, я скоро… -
Молвил кратко и сурово.
Сидя у плиты надгробной,
В думе он увяз глубокой.
Причитал и слезы лил,
Все о дочках говорил:
“Дочки чувствуют беду,
Вот тебе и расскажу…
Был у бабки Валентины.
Нагадала две картины.
Говорила про судьбу
И про черную дугу.
Будто кто-то зла желает,
Козни дьявол сочиняет.
Выбор ждет меня какой-то,
От него зависит только,
Будет что с хрустальным градом,
Царским родом. Будто даром
Я отдам свои владенья
От чьего-то там хотенья
Либо потеряю сон
И издам такой закон:
В пище рыбу, дичь и мясо
Людям есть запрещено,
Живность всяческого рода
Не губить и аж до гроба
Стороною обходить,
Но кормить их и любить.
Вот что бабка нагадала,
Только это и сказала,
Что все это означает,
Как мне быть - она не знает!
Ныне праздник, принцы скачут,
На турнире биться станут…»

Гости долго прибывали,
Град хрустальный восхваляли,
Царь встречал их как друзей
Вместе свитой со своей.
Хлебом, солью угощали
И к столу их зазывали.
Поросята, осьминоги,
Вина, овощи и соки!
Было и жаркое с мясом!
Пироги, салаты с квасом!
Столько яств, что и не счесть,
Все опробовать за честь…
На пригорке в центре града
Там дворец под тенью сада
С золоченою резьбой,
Весь в узорах, расписной.
На дворе в зеленой травке,
Нежась в солнечной муравке,
Пес царевны Милы славный
Спит и сон свой видит важный.
На крыльце в тени жасмина
Бирюзового отлива
Сундучок стоит атласный,
В нем царя кафтан парадный.
Соткан, вышит он на славу
Накануне Мирзахмату.
Дочки, уложившись в срок,
Уложили в сундучок.
Сами долго собирались,
Заплетались, наряжались.
Бусы, ленты в волосах,
На щеках девичий страх.
“Будет ли жених по нраву?
А женой хорошей стану?
Вдруг меня он не полюбит?
Или может быть погубит?»
Столько было здесь волненья,
И смущенья, и сомненья…
Тут на бога положились
И с судьбою примирились…
Посмеялись, вышли в сад,
Чуют дивный аромат.
Там цветник благоухает,
Сладкий запах опьяняет.
Спрятавшись от лишних взглядов
В кронах статных великанов,
Птички песню напевают
И, воркуя, умиляют.
Песня их слышна повсюду,
Звонкая тревожит душу.
Тянут птички свой напев,
А царевны им припев…
Между тем в ветвях деревьев,
Под приятным песнопеньем
По земле и по кустам
Белки скачут тут и там…
А бесстрашные бельчата
Словно малые крольчата
На руках лежат клубком,
Трутся шерсткой о подол.
Песни спели, нагулялись,
На щеках горит румянец.
Царь заждался на пиру,
Торопился ко двору…
«Дочки, где же вы пропали…
Гости ждут, а вы гуляли…
Дорогие, торопитесь!
И бегите веселитесь…
С женихами познакомьтесь,
Потанцуйте, развлекитесь,
К кавалерам иноземным
Посерьезней присмотритесь!»

Принцы так разволновались,
Есть и пить уж отказались…
Вдруг спускаются с горы
Царь и две его красы…
Мирзахмат в кафтане красном,
Вышитом узором  разным
Так умело, так хитро
Будто феей сплетено.
Сестры в белых сарафанах
Словно ангелы, на платьях
Вышиты цветы и птицы,
В перламутре сребры нити.
Царь подводит ближе дочек:
“Это Мила - ангелочек!
Белокура и смышлена,
Светлоока и покорна…
Точно матушка-царица,
Даже голова кружится…
Это вот Камила дочка…
А глаза два уголочка,
Локоны чернее ночи,
Но царевны обе схожи…
Две близняшки - две царевны
Мои дочки - две принцессы!
Ладно, просим ко столу!
Эй, давайте, музыку!»
Танцы быстрые плясали,
Хороводами шагали,
Пили, ели, говорили,
Пели песни и шутили…
Принимали поздравленья
В честь своего дня рожденья.
Всюду злата, жемчуга,
Уйма всякого добра…

Ночью девушки не спали,
Очень бурно обсуждали
Кавалеров-женихов.
Где да кто, и кто каков…
Все делились впечатленьем,
Как боролися с волненьем,
Кто понравился, кто нет,
И кому какой ответ.
“Принц Василий позабавил,
Он смеяться всех заставил.
Говорил смешно, игриво
Деликатно и красиво»
“А Григорий такой милый,
Такой добрый, такой сильный.
Рассказал про Уругвай,
Про лесистый жаркий край»
“Александр князь был кроток,
Скуп на слово, где-то жёсток.
Танцевать он отказался,
А потом сам обижался»
Девицы сошлись во мненьи,
Что друзья им без сомнений:
Князь Владимир, князь Ильфат,
И Василий им как брат…
Тут Камила произносит:
“Князь Григорий глаз не сводит,
Все со мною говорит.
У меня душа лежит…
Счастлива с ним буду я…
Ты ль не рада за меня?»
“Ах, сестричка, рада, рада…
Просто что-то грустно стало…»
“Мила, расскажи и ты мне,
Кто тебе из принцев ближе»
«Кто по нраву мне из них,
Я не знаю», - говорит.
Только лишь сестра уснула,
Мила тот час ускользнула.
“Мама, мне бы твой совет,
Что отцу сказать в ответ…
В принца я влюбилась сильно,
Только до того обидно,
Что с сестрою как назло
Полюбили одного…»

Рано утром чай гоняли
С пирогами да борщами,
Бурно что-то обсуждали,
Столько сладостей умяли.
Самовар в углу стоял.
Мирзахмат чай наливал,
Тут расспросы что да как:
“Выбор сделан или так?
Приглянулся кто иль нет?
Сердцем дайте мне ответ…»
Вот Камила не сдержалась
О любви своей созналась.
Их король благословил,
А за Милу так решил:
- В жены тот ее возьмет,
Кому в турнире повезет!
Дочки молча согласились,
На турнир заторопились.
Царь немного приуныл,
Что с наказом поспешил.
После утреннего чая
Мирзахмат, тревогой маясь,
Поспрошать пошел к гадалке
Валентине старой бабке.
Той старушке уж лет сто,
Все гадает за пшено.
Одинокая, слепая,
Не скупая и не злая.
Он спросил ее про Милу
И про схватку, про Камилу.
Валентина отвечала:
- Жду тебя с зари. Устала.
Царь присел на лавку рядом:
- Не готовый я к ударам,
Может быть все обойдется.
И никто все ж не убьется?»
- Дай мне руку, Мирзахмат,
Погляжу еще сквозь мрак,
Есть надежда али нет…
Кто-то шлет тебе привет…
- Баба Валя говорите…
Ну же… ну же… не молчите…
- Шлет привет тебе жена,
Говорит идет беда…
Руку тянет - помощь значит
Оказать тебе желает…
Все в тумане… все исчезло…
Больше ничего не видно…»

В разговорах перед схваткой
Каждый высказался кратко,
Что мол цель у них одна -
В схватке показать себя.
Что турнир - есть лишь забава,
Развлеченье, а вот свадьба…
Посерьезней испытанья
Не видала еще братья…
- Нужно по любви жениться,
А иначе не годится, -
Высказался князь Ильфат, -
Братом быть им буду рад!
С ним Василий согласился
И Владимир поделился:
- Я бы в жены взял любую,
Полюбил бы как родную.
Обе дороги как свет,
Краше их на свете нет.
Только думается мне,
Делать выбор их удел!
- Нет, ребята, не годится.
Схватка будет, будем биться.
Выбор буду делать я!
Вы послушайте меня,
Что любовь и что мне дружба?!
Все это давно мне чуждо.
На турнире, так и знайте…
Победили - выбирайте!
- Александр, это глупо!
Без любви ведь будет худо, -
Принц Василий говорил,
Но ответ не получил.
Князь Григорий приуныл,
Нос повесил, загрустил,
Написал записку Миле:
«Полюбил вас, пожалейте!»

Жаркий день стоял в разгаре.
Люди словно бы в ударе:
Все галдят, кричат, ликуют,
Ждут начала и танцуют…
Принцы вышли, показались,
Там по центру и остались…
Вскоре Мирзахмат явился,
В лучшем месте становился,
Дочек рядом усадил,
Потом речи говорил…
Вспоминал былые годы:
Годы счастья, годы скорби.
Долго всех благодарил
И прощения просил…
Объявил начало боя,
Люди стихли. Птицы с моря
Налетели вдруг, кружат
Словно что-то тут не так…
Жребий выпал Александру
И родному его брату.
Принц Владимир молча встал,
Вызов принял, меч поднял.
Двое в латах с позолотой
Бились с яростной охотой,
Будто насмерть дрались братья,
Стало жутко на них глядя…
Быстро схватка завершилась.
Мила даже прослезилась.
От улыбки Александра
Было как-то очень гадко.
А Владимир побежденный
Не вставал, как отрешенный.
Царь отдал приказ холопам
Отнести его к воротам,
В дом старухи Юлианы,
Излечить там принца раны.
Бабкам наказал молиться,
Александру постыдиться.
Продолжать турнир решились,
Женихи заторопились,
Из мешка тянули метки,
Нервно ждали две царевны.
Князь Ильфат и князь Григорий
Бились словно бы герои.
Бой исполнили искусно
И закончили послушно…
Горожане выбирали,
Победителя назвали.
Принц Григорий был хорош,
Хоть Ильфат не так уж плох.
Александр был таков,
В схватке снова был суров.
Мужики их разнимали
И Василия спасали…

Вот, закончился турнир.
Всем сказали будет пир.
Что оправится князь скоро
Юлианы было слово.
Принцы явно волновались,
Только праздновать собрались,
Александр вдруг подходит,
Мирзахмату слово молвит:
- На турнире первым стал,
Потому и выбор сам
Буду делать, и невесту
Заберу себе по сердцу!
- Александр, уж увольте!
Я здесь царь и мне позвольте
Дочерей судьбу решать!
Счастья их нельзя лишать!
Коли Мила с тобой сладит,
Будет у вас свадьба значит!
- Признаю я, обе милы.
И приятны, и красивы,
Но по сердцу мне Камила,
Не нужна нам ваша Мила!
- Спорить не о чем! Камила
Уж другого полюбила.
И с Григорием на завтра
Аж назначена им свадьба!
Тут Григорий погрустнел
И на Милу посмотрел.
Та смущенно в пол  глядит
И ни с кем не говорит.
За обедом от посланца,
Прежде чем поцеловаться,
Получила письмецо,
Изменилось аж лицо.
Побледнела, промолчала,
Но на встречу побежала.
В глубине средь красных роз,
В чаще той где сад зарос,
Поджидал ее Григорий
На скамейке у магнолий.
Долго о любви шептались
И о том как ошибались,
Что не сразу разобравшись,
С горяча вдруг отказавшись
От надежды на взаимность
Понести могли б повинность…
Но сестре царевна Мила
Рассказать, что полюбила
Не осмелилась и молча
Ожидала, что судьба
За нее решит все разом.
И с отца мирясь указом,
Опустила взгляд, невольно
И шептала тихо только,
Что любила и любима,
Чтобы мама, бог, судьбина
Помогли б смириться с сим,
Либо счастья дали б им…
“Гришу я люблю безбрежно,
Любит он меня столь нежно…
Ах, как счастливы б мы были,
Если б нас с ним поженили…»
И стояла так молилась,
Но на Бога положилась.
Александр хоть боялся,
Продолжал, не унимался:
- Попрошу вас согласиться,
Что так дело не годится!
Я в турнире победил
И Камилу полюбил!
Значит надо нам жениться!
Мила же вам пригодится
За Григория отдать,
Ведь ему не выбирать!
Мирзахмата сия дерзость,
Эта наглость, эта резкость
Разгневила и в ответ
Александру он: «Ну, нет!
Ты мальчишка несмышленый,
Злобный, резкий и жестокий!
Я король и мое слово
Для тебя закон и только!
За Камилу я решил,
Что бы ты не говорил!»
- Я вам славный Мирзахмат
Дать совет уж буду рад…
Свое царство мне отдайте,
А Камилу забирайте,
Милу тоже я возьму…
Только это все к утру!
Ночь даю на размышленья,
Для принятия решенья,
А иначе отомщу!
Я проклятье напущу!
Скрылся с этими словами,
Так, как будто не видали…
Царь задумался, осел,
Побледнел как белый мел.
С того места царь не сходит,
Между тем уж ночь подходит.
Вдруг бежит, кричит девчушка
Мол отправила старушка:
«Баба Валя так сказала,
Что ложиться спать вам надо,
Что приснится сон мудреный,
Человек придет знакомый,
Даст ответ, окажет помощь
И расскажет светлу новость».
Воды в море закипели,
Забурлили, зашипели;
Небо будто заискрилось,
Громыхало и клубилось.
Черной ночью град накрыло,
А с приходом сна все стихло.
Мирзахмат по полю бродит,
С неба карих глаз не сводит.
Аромат пшеницы душит,
Высота колосьев кружит.
Попытался оглядеть -
Поле - все, что смог узреть!
Вдруг царицу увидал,
К ней бежать хотел, упал.
Говорит она: «Не бойся,
Ты о граде беспокойся.
Дочкам нашим помогу,
А тебе наказ даю:
Предсказанье Валентины
Ты исполни точно, милый!
Не тужите, не печальтесь!
Будет худо, будет радость!»

Царь издал закон чуть свет,
Людям жесткий дал запрет.
Чтоб любую тварь живую
Обходили стороною.
Александру отказал,
Тот зловеще зашептал…
И внезапно вихрь поднялся,
Закружился, разбежался…
На последок громко крикнул
Князь плащем взмахнул и сгинул.
Буря злая тучи крутит,
Черный ворон в небе кружит,
Вихрь жуткий листья носит,
Пес из будки волком воет…
Чьей-то силою извне
Город впал в забытие.

По земле князь беспокойно,
Молчаливо и тревожно
День и ночь все ходит, бродит,
И никто не остановит.
Обессиленный, уставший,
Возле тополя упавший,
Он лежал в траве высокой
В стороне чужой, далекой.
Вспоминал слова Егора -
Колдуна, его родного
Деда с длинной бородой
С башни каменной, кривой.
Покрывая стены краской,
Говорил тот дед с опаской:
- Внучек, ты послушай деда,
Откажись ты от обета.
Александр все ходил,
Убеждал его, просил:
- Ах, не ты ль мне сказывал,
О любви рассказывал?
Говорил, что мне женою
Будет дивной  красотою
Дева с карими глазами.
Нас судьба с ней жить заставит.
- Отомстив, ты пострадаешь,
Ведь насильно мил не станешь.
Вовсе может не та дева…
- Нет, я чувствую, что эта!
Спору не было предела,
Князь добился и от деда
Получил рецепт секретный
Заклинания волшебный.
- Александр, ты услышь,
Ведь себя же не простишь.
Зло вернется к тебе с верхом,
С детства я твержу об этом.
Вечно совесть будет мучить,
Хоть она тебя научит.
Быть беде, коли решишься,
От себя не отрешишься…
- Хватит дед! Я все обдумал,
Отомстить им я надумал.
Дочь царя обличье сменит,
Мирзахмат и не заметит.
Так моя невеста в новом
Будет облике животном:
Может рыбы, может птицы
Или может быть тигрицы.
Град хрустальный стянет горе;
Царь состарится в тревоге.
Покачал дед головою:
- Виноват я пред тобою.
Вот лежит в траве высокой
В стороне чужой, далекой
Князь, и сердце его рвется,
Боль та мукою зовется.
Нет покоя, нет сомнений,
Нет желаний, нет волнений…
Пол земли он обошел,
Но приюта не нашел…
Болью мучимый душевной,
Все шагал вперед с надеждой.
Так от дум своих бежал,
Потом падал и рыдал…
Вот он чуть живой поднялся,
Видит город распластался
Перед ним в ущелье гор,
Чрез густой сосновый бор.
Александр рухнул камнем,
Думал смерть вдруг наказаньем
Ему стала. Спустя месяц
Он проснулся как младенец
В чистом белом одеяньи
Монастырской честной братьи.
Попытался встать… не смог,
Ноги ссохлись. На порог
Села кошка цвета мела,
Подошла вдруг, осмелела,
Карим глазом присмотрелась,
Прыгнув на ноги, пригрелась.
Здесь от мира отрешился,
Не раскаявшись, молился.
Там провел князь много лет,
Стал монахом, дал обет.
С кошкой жил, любил, кормил,
О себе ей говорил,
Та мурлыкала в ответ
И ласкалась все чуть свет.
Называл ее: «Ты Ласка,
Ты царевна «Кареглазка»».

Стихла буря, люди спят.
Видит царь - разрушен град.
Напугавшись, смотрит Мила.
“Где же дочь моя Камила?»
Годы шли, вестей все нету.
Мирзахмат искал по свету,
Не видал ли кто царевны,
Но надежды были тщетны.
Между тем царь город строил,
Про наказ жены он помнил,
Говорила мол не бойся:
«Ты о граде беспокойся,
Не тужите, не печальтесь
Будет худо, будет радость!»
Так вот много лет терпел,
Беспокоился, седел.
К бабке бегал Валентине,
Может что-то будет ныне…
Каждый раз она молчала,
Потом тихо отвечала:
“Все жена твоя твердит,
За Камилою следит,
А тебе наказ гласит,
Волноваться не велит».
Тайно Мила и Григорий
Все встречались у магнолий,
Говорили о любви
И о том, как не смогли
Ни сестре, ни Мирзахмату
Рассказать об этом сразу.
Вот осенний листопад,
И листвой усыпан сад.
- Помнишь, Гриша, как-то раз
Пробежала мимо нас
Кошка белая такая,
Почему-то дико злая.
- Оцарапала тебя,
Шрам остался от клыка.
Вот в дождливый день однажды
Желтой осени ненастный
По привычке к Валентине
Царь побрел узнать, что ныне
Предвещают граду звезды
И пусты развеять грезы;
Баба Валя рассказала,
Что царица обещала:
- Божий весть несет посланник,
Долгожданный белый странник.
В град хрустальный на заре
Он прибудет на коне.
Царь надеждой окрыленный
И о счастье мыслью полный,
Молча шел кривой тропою
И осеннею порою
Дивной долго наслаждался,
Шел по саду, любовался.
Тут вдруг слышит тихий шепот
Сквозь глухой небесный грохот,
Отодвинул ветви тихо,
Видит дочь сидит и мило
С теплотой на принца смотрит,
По лицу рукой проводит.
- Как могла с сестрой так лихо
Поступить? И как не стыдно?, -
Мирзахмат кричал, метался,
Но ответа не дождался,
Посмотрел на них с упреком,
Голубки в смущеньи робком,
Опустив стыдливо взоры,
Оба слушали укоры.
Пару дней молилась Мила,
И отца она просила,
Объяснила, как все было,
И как сильно полюбила.
Царь, послушав их, решил:
“Быть сему!», - благословил.
Под людской щемящий ропот
Вдруг раздался звонкий цокот.
Люди разом расступились,
Вдоль дороги становились.
Белый плащ, и крест на шее.
- Я послание имею, -
Крикнул громко Мирзахмату,
Подошел, отдал бумагу.
Отступил монах и ждет,
Когда царь письмо прочтет.
Так узнали, что остригся
Александр и проститься,
До него прибыть он просит,
Извинения приносит:
“Торопитесь, помираю,
Перед смертью все исправлю».
Тот час сели на коней
И скакали восемь дней.
Чрез густой сосновый бор
Перед ним в ущелье гор
Монастырь предстал покойный,
Тихий, робкий и свободный.
Князь совсем уже был плох,
Его мучил даже вздох.
Царь узрел другого старца,
Не монаха, не посланца,
Александра дед то был,
Все молчал, воды просил.
Жутко он себя винил,
Сашку будто загубил,
Мол его заклятье это,
Чтобы пусто ему было.
Александр чуть дыша,
Сказал тихо, не спеша:
- Хорошо, что вы успели.
И спасибо, что поспели!
Умираю… и за сим,
Помоги! Прошу, ты им!
Дед Егор закрыл глаза,
Шепчет что-то про себя.
Ветер в кельи разыгрался
И кружился, разгонялся.
Вспышка света ослепила,
Пред глазами все поплыло.
Точно в это же мгновенье
Мимолетно как виденье
Появился образ светлый
Раскрасавицы царевны.
Крепко царь обнял дочурку,
Целовал ее - голубку:
- Ах, Камила, моя радость!
Сколько ж бед тебе досталось?!
Александр прослезился
И простить его просился.
Царь на радости решил:
- Я тебя уже простил!
Князь вздыхает с облегченьем,
Но охвачен он волненьем…
- Саша, внучек, что тревожит?
Может кто-нибудь поможет?
- Годы эти со мной рядом
Была кошка с добрым взглядом,
Она стала мне подругой
Ближе с каждою минутой.
А сейчас вдруг убежала,
Может от меня устала.
Каждый день была со мною…
- Это я была с тобою!
Называл ты меня «Лаской»
Да царевной «Кареглазкой», -
Вдруг обмолвилась Камила,
Князя новостью сразила,
Подошла к нему и нежно
Обняла, прижалась крепко.

Так любовь Камилы вскоре
Излечила принца. Боле
Нет печали, горя, злобы
Только радости заботы.
Граду почести воздали!
Свадьбы громкие сыграли!
Сколько зим прошло и лет
Той принцессе равных нет!