Рушания
Гимазетдинова
Новая жизнь
6.
Холодало. Чувствовалось, что приближается зимняя пора. Катерина только что доставила последний заказ и стояла на автобусной остановке. Маршрутка куда-то запропастилась, а ей не терпелось поскорее добраться домой. Она поймала попутку до станции метро, за рулем старой Волги сидел невысокий молодой парень в спортивном костюме, лысый с татуировкой на шее в виде паука. Машина была грязная изнутри и снаружи, сиденья засаленные, повсюду пепел. Заметив брезгливое выражение лица своей пассажирки, юный водитель, оправдываясь, пояснил:
- Это не мое «корыто»… - а через минуту добавил, сверкнув маленькими серыми глазками, - и работа не моя. Мой дед на пенсии, он работает, его машина. Сегодня приболел, попросил подменить.
- Ясно, - Катя не хотела поддерживать разговор, она отвернулась и уставилась в окно.
- Сам бы я не сел в такую машину, но деда я люблю, не смог отказать, - водитель не унимался, продолжал говорить, не глядя на Катерину, - а у меня есть своя тачка… спортивная… обалденная! Я гонками увлекаюсь, - Катя почти не слышала его слов, она слышала свое сердце, дух захватило, кровь ударила в голову, - мы гоняем с ребятами, у нас там целая тусовка! Один крутой гонщик там есть, он мой кумир, хочу быть таким как он. Я даже побрился специально…
Машина остановилась на светофоре. Катя не могла больше слушать водителя, сердце бешено колотилось, ком подступил к горлу, не чем было дышать. Она быстро достала из сумочки деньги, бросила их на панель и выскочила из машины, не сказав ни слова.
Она шла по тротуару в сторону метрополитена, свесив голову. Горячие слезы текли по щекам, их соленый вкус вызывал тошноту. В ближайшем магазине Катерина купила пачку сигарет и зажигалку. В соседнем дворе она долго сидела на скамье, плакала и много курила. Катерина хорошо знала того гонщика, о котором ей говорил лысый паренек. Она думала, что забыла его, что чувства улетучились, но сейчас понимала – она по-прежнему любит его! Потом девушка успокоилась, взяла себя в руки, выбросила сигареты и направилась домой.
Дальше Катя возвращалась на метро и в какой-то момент задремала. Приснился ей дедушка в клетчатом костюме, с чемоданом в руках, он смотрел на часы и говорил: «Время, время… - качал головой, потом подошел к ней вплотную и зашептал прямо в лицо, - иди ко мне», а потом она услышала еще чей-то голос из-за спины: «Нет, иди ко мне!». В ужасе она проснулась, подпрыгнула, какой-то подросток, воспользовавшись моментом, оттолкнул ее и, протиснувшись, занял ее место на сидении. Катя стояла бледная, дрожь пробежала по телу. Словно зомби она вышла из метро, добралась до квартиры и, не раздевшись, в обуви прошла в кухню, достала со шкафа железную банку, заварила чай и долго так сидела на диване в пальто, глотая колдовской отвар, пока с работы не вернулась Марина. Подруга, увидев ее в таком состоянии, железную банку на столе, почувствовав знакомый аромат трав, не нарушая тишину, присела на кресло и задумалась о чем-то своем.
- Катя, я давно хочу тебе кое-что рассказать… - на минуту замялась, подбирая слова, - все подходящего момента ждала… ну, то есть… ни то, чтобы этот момент настал… просто, я даже не знаю…
- Марина, успокойся, я поняла. Рассказывай, я не думаю, что этот подходящий момент вообще когда-нибудь наступит, - Катерина поставила кружку на стол и медленно начала раздеваться, а Марина вышла из комнаты, попросив подождать ее пару минут. Она вернулась с какой-то большой толстой тетрадью в руках, положила ее на стол и начала говорить:
- Когда я прибирала квартиру, нашла под кроватью Антонины Григорьевны эту тетрадь. Я не знала, куда ее положить, поэтому решилась заглянуть в нее. Я была так шокирована ее содержимым,… в общем, я положила ее обратно под кровать и на какое-то время вообще забыла о ней. Но потом… вся эта история с ее подругой, которая оказалась гадалкой, травы эти странные… Я, что и думать не знаю, - Марина закончила объяснять и присела в кресло, наблюдая за Катей.
Девушка осторожно взяла тетрадь и медленно открыла первую страницу. В тетрадь был вложен сложенный вдвое листок с надписью - «Для Катеньки». Она узнала в нем почерк своей мамы и развернула письмецо: «Дорогая, Катюша, я пишу это письмо, не зная, как сложатся обстоятельства. Я тревожусь за тебя и пытаюсь сделать все возможное для того, чтобы спасти тебя от грядущего. Я хочу уберечь тебя, поэтому сделаю все от меня зависящее, но я не уверена в успехе… Если ты читаешь это письмо, значит, скорее всего меня нет больше с тобой, и ты теперь совсем одна. Прошу если будут какие-либо тревоги, вопросы, печали, обращайся к моей подруге Валентине, ее номер телефона можешь найти в записной книжке. Я бы не хотела зря волновать тебя, но иначе я поступить не могу. Возможно, я успею отвратить беду, но… Вот что… я думаю, если не справлюсь, и тебе по-прежнему будет угрожать опасность, ты почувствуешь это. Конечно, ты не будешь точно знать в чем дело, поэтому при малейшего рода странностях в твоей жизни обращайся к Валентине, она подскажет тебе… Прости. Я люблю тебя, моя дорогая. Целую. Прощай».
Катя протянула письмо Марине, и пока подруга читала, девушка сидела молча, закрыв лицо руками. С закрытыми глазами она снова видела деда, он звал ее, сзади послышался еще один голос, она набралась смелости и обернулась, чтобы увидеть его лицо. Это был Николай Алексеевич, он тоже звал ее. Отец говорил, что она не должна идти к дедушке, а дедушка кричал, чтобы она не слушала отца и шла к нему. Катя открыла глаза, и они исчезли, потом снова закрыла и они предстали перед ней. В это время Марина дочитала письмо и потянулась к подруге, обняла ее. Катерина открыла глаза - галлюцинации исчезли. Она рассказала Марине об отце и о дедушке, они оба погибли пять лет назад. Николай Алексеевич возвращался на маршрутке с работы домой. Он сидел на переднем пассажирском сидении; пьяный водитель уснул за рулем и выехал на встречную полосу. А в это же самое время дедушка, Григорий Степанович, вез из деревни в город картофель на продажу и… не справился с управлением.
- Я, конечно, не верю в сверхъестественное, но как все это объяснить… И потом, письмо твоей матери… В общем, нужно немедленно идти к этой Валентине и требовать от нее объяснений. А ты как считаешь? - Марина уже стояла в коридоре и надевала куртку, а Катя молча положила письмо матери в сумку, оделась. Вместе они отправились к гадалке.
7.
Вихрь сбивал с ног, природа будто взбунтовалась, но они добрались до гадалки меньше, чем за два часа. Пришли без предупреждения, пришлось ждать, когда уйдут посетители. Валентина напоила их чаем, выслушала и сказала:
- Прежде чем открыться человеку, истина долго выбирает и тщательно подготавливает его к этому моменту. И по мере готовности человека к ее восприятию она постепенно приоткрывает завесу…
- Скажите же хоть что-то! Я не знаю,… может, я с ума схожу, может, мне к врачу обратиться… - Катя смотрела на Валентину умоляющими глазами, полными отчаяния.
- Всему свое время, дорогая…
- Значит, зря мама сказала, что по любому вопросу я могу обратиться к вам?
- Она правильно сказала. Успокойся, Катя, я предлагаю тебе погрузиться в состояние транса, и тогда истина откроется тебе настолько, насколько это тебе действительно необходимо. Прошу, выпей этот отвар, - гадалка протянула Катерине хрустальный бокал, наполненный розовой жидкостью. Она сделала первый глоток и почувствовала невесомость, огни свечей заплясали. Катя выпила зелье, закрыла глаза и плавно опустилась, легла на подушки. Марина боялась нарушить тишину, но ей натерпелось спросить у гадалки, что происходит с подругой. Валентина словно прочла ее мысли, ответила, что Катя пребывает в состоянии транса, что вскоре она сама очнется, и что говорить можно вслух, потому что в таком состоянии она ничего не услышит.
- Если хочешь, я могу погадать тебе, пока Катя занята, - Марина смутилась и испугалась, потому что именно об этом она как раз думала, и, набравшись смелости, робко спросила:
- Вы читаете мысли?
- Да, немного, - женщина улыбнулась и принялась раскладывать карты. Яркие рисованные большие карты. Дух захватывало в тот миг, когда Валентина переворачивала карту…
Марина внимательно следила за происходящим и с нетерпением ждала пояснений. Неожиданно женщина подняла свои черные очи и посмотрела девушке прямо в глаза. Этот гипнотический взгляд будто сковал Марину, она не двигалась, не могла пошевелиться, даже моргнуть, - очень давно ты сделала неверный выбор. Судьба твоя привела тебя на распутье, и твой выбор пал не на ту тропу, которой ты достойна. Мы, люди, часто жалуемся на свою жизнь, называем свою судьбу роком, спрашиваем «за что?», в действительности, судьба постоянно предоставляет нам выбор, и будь мы чуточку дальновиднее, то смогли бы выбрать ту дорогу, на которой нас ожидают блага, радости, счастье, любовь… Но человек - существо проблемное, когда нет трудностей, неприятностей, он сознательно или бессознательно находит себе эти проблемы, горести, невзгоды либо просто придумывает их. Поэтому, наверно, мы и выбираем не ту дорогу и, ощущая себя обделенными, жалеем сами себя… Так вот, ты на одной из таких решающих, судьбоносных развилок приняла неправильное решение, но прошло время, и ты заслужила еще один шанс. Девочка, тебе предстоит вновь принимать важнейшее решение в жизни, я буду молиться, чтобы ты не ошиблась на этот раз. Но это еще не все… Я вижу, что прежде тебе грозит серьезнейшее испытание, от твоего успеха в нем зависит все! Придется поступиться гордостью… но ведь по сравнению с собственным счастьем – гордость ничто… А еще… тут я, конечно, могу ошибаться… мне кажется, что это испытание каким-то образом связано с Катей…
Неожиданно Катя закричала:
- Мама! Мама!… - она начала вертеться, извиваться, словно ей снился ночной кошмар, - Отпусти меня!…
Марина и Валентина пытались привести ее в чувства, говорили с ней, успокаивали. Катерина открыла глаза и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку. Гадалка принесла еще один бокал с жидкостью желтоватого оттенка и уговорила девушку выпить лекарственный напиток.
- Вы ведь знаете, что я видела, так? - и Кате, и Валентине, и даже Марине было ясно, что вопрос был риторический. Гадалка опустила голову, она пыталась найти слова, чтобы как-то поддержать девушку, но, знала, что Катя ждет от нее ответы на вопросы, которые пока ей знать не следует.
- Я не имею права вмешиваться в ход событий твоей жизни. Кроме того, мое вмешательство может оказать воздействие скорее пагубного, нежели положительного характера. Но я хотела бы помочь тебе… Единственное, что я могу сделать… я могу ответить тебе, что делать сейчас, то есть именно на данном этапе.
- И что же?
- Во-первых, ты не должна противиться своим видениям, тебе нужно перестать отталкивать их. Во-вторых, я знаю, что ты уже пробовала сосредоточиться и контролировать свои действия в этих видениях, и у тебя это прекрасно получилось…
- Я не понимаю, что вы имеете в виду…
- Я говорю о том, что ты сделала сегодня. Ты ведь хотела узнать, чей голос слышала за спиной, поэтому ты специально закрыла глаза, погрузилась в свое видение и, заслышав голос, обернулась, увидела отца. Итак, получив информацию, которую хотела узнать, ты прогнала свое видение прочь. Неужели ты не поняла, что таким образом учишься их контролировать?
- Наверное, вы правы…
- Вот. А в-третьих, тебе следует прислушиваться к своей интуиции и следовать знакам, которые тебе преподносит судьба. Прости, Катенька, но это все, что я могу сказать тебе сегодня, - девушки собрались уходить, было уже довольно поздно, и накопившаяся за день усталость не давала себя забыть, хотелось спать, а дорога предстояла не близкая. - Ах, да! Еще одно… вот возьми, - она протянула Кате железную банку, такую же, как та, что стояла дома на шкафу, - это травы разные, просто заваривай из них чай и пей…, чашки в день будет вполне достаточно. Помни, что моя дверь для тебя открыта всегда. Удачи, девочки! - Валентина вышла с ними на улицу, обняла девушек на прощание и еще долго стояла там, провожая их взглядом. Она не спешила, повесила на входную дверь объявление с короткой надписью «закрыто на ремонт», потому что не знала, когда теперь сможет вернуться, и вернется ли вообще.
Валентина брела домой через парк самой длинной дорогой и старалась не думать о том, что еще предстоит ей сегодня. Дома никто не ждал ее, он был пуст. У Валентины не было детей, потому как природа видно решила, что ей они ни к чему или, как, шутя, говорила сама Валентина, дар произвести на свет маленького человечка попросту ей не достался. Любимый мужчина бросил ее, свою ненаглядную женушку. Максим Андреевич закрутил роман с длинноногой красоткой, и когда молоденькая зазноба неожиданно забеременела, подал на развод и ушел.
Конечно, он обещал всячески помогать своей бывшей супруге, иногда общаться, так как за двадцать лет совместной жизни они стали друг другу самыми близкими людьми на свете. Но прошло всего два года, а Максим будто забыл о Валентине и о своих обещаниях. Он не звонил, он не приходил, не помогал…
Она, конечно, знала, что с ним происходит, знала о его чувствах, волнениях, переживаниях, и даже его мысли ей были известны. Именно это спасало ее от одиночества, было ощущение, что она не одна, что он радом. А Максим Андреевич сидел дома в отпуске по уходу за ребенком. Его молодая жена не кормила дочку грудью, потому что боялась потерять ее упругость и форму. Вероника не ночевала дома, потому что детский крик мешал ей спать и вызывал головную боль. Ее тошнило при виде детского кала. В целом, ее сложно было назвать не то, что хорошей матерью, вряд ли можно было вообще считать ее мамой. Поэтому Максим Андреевич ухаживал за дочкой Людочкой и, конечно, был несоизмеримо счастлив своему отцовству. Он не любил Веронику, и, в связи с этим, измены жены его не волновали, с момента рождения дочки у них практически не было ничего общего, они не жили вместе, даже не делили постель и вели себя друг с другом как совершенно чужие люди. Его старинный друг, Василий Станиславович, работал в больнице. От него Максим Андреевич знал, что за последние два года Вероника трижды делала аборт. Она встречалась,… хотя… скорее даже жила с Виктором Андреевичем. Витя был племянником Максима Андреевича и коллегой по работе. Об этом знали все! Конечно, Максим Андреевич тоже знал, но предпочитал прикидываться «простофилей». В действительности, ему было так гадко на душе от всего происходящего. Ему было так позорно и стыдно. В мыслях давно выстроился план действий: во-первых, развестись с Вероникой, если она захочет видеть дочь - он не собирался ей в этом отказывать; во-вторых, поговорить с Валентиной, пожениться и жить втроем…
Но в этом самом пункте, «поговорить с Валентиной» - была ключевой фразой. На это он решиться не осмеливался, поэтому не за чем было реализовывать и первую часть заветного плана. А Валентина все знала, понимала, ей оставалось только надеяться на то, что Максим Андреевич однажды все же наберется храбрости и…
8.
Дорогой Катя не проронила ни слова. В вагоне метро напротив сидели две женщины, мать и дочь, они горячо спорили, а Катерина невольно слушала и вникала в их разговор.
- Я ведь не против, даже наоборот… - говорила мама расстроенной дочери.
- Конечно! А я не хочу! Не хочу его видеть и точка! – ее губы дрожали, она нервно жестикулировала, а мама смотрела на нее с сожалением и все время просила прощения.
- Дочка, я к нему хорошо отношусь. Он прекрасный человек, почему бы тебе не пригласить его, повидались бы…
- Ты… - она пыталась подобрать слова, но, видимо дыхание перехватило, и она закрыла лицо руками. Мать обняла ее, проводила рукой по волосам и извинялась, - мама, я вдова, моя дочь вышла замуж и живет своей жизнью… Я одна!
- Я знаю, поэтому и говорю, что нет причин отказываться от встречи с ним.
- Но, как… как ты можешь? Ты сама заставила меня расстаться с ним тридцать пять лет назад! – слезы заблестели в ее печальных глазах, у нее начиналась истерика.
- Это было давно, я не могла предвидеть, что он станет видным ученым, уважаемым человеком… - она опустила голову, сжимая руку дочери в своих ладонях, - прости меня доченька, я была не права… мне не следовало вмешиваться в твою жизнь. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание – я переживала за тебя, за твою судьбу и хотела для тебя лучшей доли. Прости, я тебя очень люблю… - дочь высвободилась из объятий любящей матери и ринулась в распахнувшиеся двери вагона.
Мать в смятении соскочила и побежала за ней. Двери закрылись, поезд тронулся, а Катя оставшийся путь домой вспоминала свой давний разговор с Антониной Григорьевной, когда мама убеждала ее, что Максим не представляется Катерине подходящей партией. Но Катюша слишком сильно любила, и никто не смог бы заставить ее расстаться с ним (так ей казалось несколько лет назад), а сейчас она ясно понимала, что, если бы Максим не ушел, рано или поздно Катя поддалась бы на уговоры своей мамы.
Девушки молча добрались до квартиры, за окном было черным-черно. Пока Катя сидела в своей комнате и думала о чем-то своем, Марина на кухне курила и курила, не решаясь начать разговор. Спустя некоторое время Катерина оторвалась от своих размышлений, воспоминаний и вдруг громко спросила:
- Марина, ты даже не спросила меня о том, что я видела… почему?
- Ну, я… - Марина вошла в спальню, стояла перед подругой, переминаясь с ноги на ногу, - просто ты молчала, а я спросить стеснялась… вдруг ты не хочешь говорить об этом, может это не мое, так сказать, дело… боялась тебя расстраивать, подумала,… может, сама расскажешь, если захочешь… - Марина тихонько присела рядом с подругой, а Катя обняла ее и расплакалась.
- Я видела маму… - Катерина пыталась взять себя в руки, - я видела как она погибла, - зашептала она.
Девушки пошли на кухню, Катя выпила травяного чая и рассказала все по порядку:
- Я закрыла глаза и очутилась на тротуаре, рядом была огромная автодорога, машины неслись, гудели. Я обернулась и вдалеке увидела маму, она шла мне навстречу. Вдруг мужчина в клетчатом костюме схватил ее за руки и начал трясти, я побежала к ней. Все происходило на моих глазах…Он что-то требовал от нее, а она пыталась высвободиться из его рук, они что-то кричали, но я не слышала слов… они начали бороться, а я бежала и была уже совсем рядом, когда она, вырываясь, не удержалась на ногах и упала на проезжую часть… машина наехала на нее, маму отбросило в сторону, я наклонилась к ней, а она сказала: «Милая моя, прости меня, доченька… и слушайся папу…». Тут меня тот мужик схватил, оказалось это мой дедушка, сначала начал трясти и спрашивать, откуда я мол тут взялась, а потом потащил куда-то, но я вырвалась… Тут он сменил гнев на милость и говорит: «Иди ко мне, внученька…» Тут между нами поплыл туман, дедушка замолчал, и я очнулась.
- Что это все означает, как ты думаешь сама? – голова шла кругом от происходивших странностей.
- Мне кажется, что мама хотела предостеречь меня…
- От чего?
- Не знаю… - она замотала головой и уткнулась Марине в плечо лицом.
- Может, мне остаться с тобой? Давай, я позвоню на работу, скажу,… навру, что заболела…
- Нет, не нужно. Я в порядке. Еще чего не хватало. И, кстати, мне завтра тоже надо на работу.
- Ты пойдешь? - Марина заглянула Катерине прямо в глаза.
- Конечно, и не волнуйся, все будет в порядке. Пойдем уже спать, я так устала…
Катя была измотана, она чувствовала усталость, но не могла уснуть, все думала о той тетради, которую ей показала подруга. Лежала и гадала, что в ней, ведь она даже не посмотрела, что там написано. Когда Марина уснула, она тихонько вышла из спальни и заперлась в ванной комнате. С тетрадью в руках сидела на полу и листала пожелтевшие страницы. Теперь ей стало ясно, чем занималась мама.
Это был обыкновенный дневник, который Антонина Григорьевна вела нерегулярно, лишь делала записи от случая к случаю.
Дневник был обыкновенный, но его содержание было весьма далеко от обыденности.
Первая запись была сделана Антониной Григорьевной в четырнадцать лет. Катя знала, что в то время ее мама жила в деревне с родителями, училась в сельской школе. Каждый день она проходила пешком семь километров до школы и семь – обратно. Потом занималась уроками и домашним хозяйством. Однако из записи на первой странице было понятно, что самого главного о своей маме Катерина не знала…
«Со мной и раньше приключались странные вещи, которые пугали меня. Я все рассказывала родителям и подругам. Они считали, что я фантазирую, но все эти вещи действительно случались со мной. Вчера я опять поделилась с мамой и папой, сказала, что нет нужды в этом году сеять картошку, потому что будет наводнение и весь урожай сгниет. Они разозлились на меня и потребовали, чтобы я прекратила сочинять небылицы. Мама заявила, что они и раньше не верили мне, но не ругали, так как думали, что всем детям свойственно придумывать сказки и выдавать их за реальность. Я пыталась убедить их, что говорю чистую правду, что могу предсказывать будущее. Но отец схватил ремень и отхлестал меня по мягкому месту, решив, что этот урок заставит меня прекратить врать.
Сегодня в школе я говорила со своими подругами об этом, оказалось, что они тоже не верили мне никогда. Мне стало так обидно. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, а главное преданной…
После уроков ко мне подошла Валя и сказала, что она мне верит! Оказывается, Валя может читать мысли. Она никому этого не говорила, после того как в десять лет (как и я) она получила ремнем от своего отца за «вранье».
Я, конечно, очень расстроилась, что мне не верят мои родители и друзья. Но сейчас я очень рада, что есть Валя, что я не одна».
9.
Утром Марина нашла Катю на кухне. Она спала, свернувшись калачиком, в кресле, а «Фишка» стояла рядом на полу и, задрав голову, смотрела на хозяйку. «Наверное, недовольна, что ее законное место заняли», - подумала Марина. На широком подлокотнике лежала раскрытая тетрадь Антонины Григорьевны. Марина умылась, разбудила Катю и сварила кофе.
- Ты всю ночь не спала? – Марина явно не одобряла подобную ночную деятельность, - ты же говорила, что сегодня тебе нужно идти на работу…
- Мариночка, милая, - Катя встала, обняла подругу, - спасибо, что так заботишься обо мне. Не переживай, я хорошо себя чувствую. А работы у меня сегодня немного, всего три заказа, и все в соседнем районе. Так что я управлюсь за часа три, максиму – четыре. Потом приду домой, приготовлю тебе ужин, может, посплю… - она смотрела на подругу игривым детским взглядом, глядя на нее, Марина не выдержала и сменила строгий вид, засмеявшись.
- А ты чего такая живая сегодня? – она настороженно смотрела в сияющие глаза Катерины.
- Я читала мамин дневник, столько нового о ней узнала. А ты читала?
- Ну, я так… листала, - Марина мельком просмотрела содержание тетради, когда нашла ее.
Они завтракали, пили кофе, и Катя не унималась – рассказывала о том, что узнала из дневника Антонины Григорьевны:
- Оказывается, моя мама была ясновидящей, а гадалка Валентина – подруга детства – читает мысли других людей, - Катерина тараторила с неприкрытым восхищением.
Марина слушала невероятную историю Антонины Григорьевны. Так она узнала, что некоторое время после университета мама Кати и Валентина работали вместе, хотели помогать людям, применяя свой дар. Со временем Антонине Григорьевне стало тяжелее, чем Валентине, потому что она видела страшные вещи из будущего чужих людей, и не всегда было возможно изменить судьбу. В результате она оставила Валентину и устроилась секретарем в строительную компанию. Конечно, они продолжали дружить, а Антонина Григорьевна старалась меньше общаться с малознакомыми людьми, хотя видения все равно не оставляли ее.
Катерина также узнала причину, по которой ее мама противилась Катиному образу жизни. Она поняла, почему Антонина Григорьевна была против ее отношений с Максимом, против ее друзей и требовала прекратить с ними всякое общение. Но об этом она умолчала, не рассказала Марине, так как иначе пришлось бы рассказать и о друзьях, и о сестре, и о Максиме…
- Ты только представь, - восклицала Катя, - моя мама спасала людей!
- Да уж, в это действительно сложно поверить, - Марина никогда не воспринимала всерьез рассказы о чудодейственных способностях.
- Ты не веришь, что моя мама была ясновидящей?! – Катерина не сомневалась, что все эти мистические представления реальны, она не допускала и мысли, что кто-то, а тем более ее подруга может сомневаться в словах ее мамы.
- Не то чтобы не верю, я…
- Но ты ведь поверила Валентине, что она умеет читать мысли? – Катя нервничала, а Марина понимала, что возражать не следует.
- Катюха, я НЕ «не верю» и НЕ «верю», но я допускаю вероятность того, что такие способности могут иметь место в реальной жизни, - на самом деле Марина, конечно, не верила и считала все рассказы о сверхъестественных силах полной ерундой. Но так прямо заявить подруге об этом у нее не хватило духа. А когда она так уверенно высказала ей вслух, что допускает вероятность существования подобных явлений, Марина сама невольно задумалась и решила, что нельзя однозначно отрицать «неизвестное». Ведь если вспомнить, сколько ученых, мыслителей подвергались жесточайшей критике (хуже того – им не верили!)… В памяти Марины всплыла известная трагедия итальянского философа Джордано Бруно. Он развивал гелеоцентрическую теорию Коперника, высказывал ряд догадок, опередивших эпоху и обоснованных лишь последующими астрономическими открытиями. После семи лет тюремного заключения и тщетных попыток склонить его к отречению от своих учений, Бруно предали сожжению на костре.
- А я верю своей маме, – отрезала Катя, - и потом… это многое объясняет, - она имела в виду опасения Антонины Григорьевны относительно своего круга общения, но Марина об этом даже не догадывалась. Теперь Катерина понимала, почему мама настаивала на том, чтобы она прекратила контакты со своими друзьями. Антонина Григорьевна предвидела гибель дочери в автокатастрофе и всеми возможными способами пыталась предотвратить неминуемое горе. Тем более понимала теперь Катя, насколько болезненно переносила Антонина Григорьевна упрямые отказы дочери. Шесть лет назад она думала, что мама не понимает ее. Катерина не знала, как объяснить, что она любит гонки, прыжки с парашютом, своих друзей, а главное – любит Максима и не может без него жить… Она не видела другого пути, поэтому ослушалась любимую маму.
- Катька, давай закроем тему. Я ведь не против, просто не могу полностью принять эти мистические представления жизни, - Марина улыбнулась, а Катя вдруг вспомнила о времени. Девушки поспешили на работу.
Вечером Марина звонила Катерине с работы, поинтересовалась ее состоянием и, услышав обнадеживающий ответ, предупредила, что не придет ночевать. Она почти два месяца жила у Кати, а дома в одиночестве ждал возвращения невесты покинутый на неопределенное время любимый человек – Дмитрий. За все это время они виделись всего несколько раз. Дима бесился, Марина безумно скучала. Этим вечером она решила устроить ему сюрприз – вернуться домой. Они познакомились в университете. Марина училась на первом курсе филологического факультета, а Дмитрий пытался получить диплом программиста. Она стояла в коридоре напротив деканата, кого-то ждала, а он выходил из дверей, разговаривая по телефону и, не заметив ее, ударил дверью со всего размаха, сбил ее с ног. Марина упала на пол, в тот момент он посмотрел в ее зеленые глаза и понял, что пропал. Пару лет они встречались. Цветы, прогулки под луной. Потом Дима купил однокомнатную квартиру, и они зажили семейной жизнью. Марина мечтала о свадьбе, представляла сказочное свадебное платье, вальс Мендельсона, счастливых родителей, друзей, а главное своего принца в парадном смокинге. Но Дмитрий все время откладывал разговор об этом, говорил, что не время – у него куча дел…
10.
Катя проснулась в пять утра. Она выспалась и как никогда ощущала прилив сил. Немного понежилась под одеялом, потом пошла пить кофе, готовить завтрак. В коридоре заметила верхнюю одежду и сапоги Марины, удивилась, она даже не слышала, как пришла подруга.
- Привет, как спалось? – Марина вошла в кухню, присела на диван и закурила.
- Доброе утро, спалось отлично. Знаешь, никакие видения не мучили, даже не снилось ничего, - Катя выглядела бодрой, отдохнувшей, она ловко подбросила горячий блин в воздух, выключила плиту и поставила на стол тарелку с высокой стопкой золотистых блинчиков, - Марина, ты же еще глаза не открыла, уже сигарету схватила… меня вечно ругаешь, а сама? – подруга молчала, молчала и курила… - давай-ка за стол садись, вот тебе и сметана, и варенье... Я тебе блинчиков напекла, постоянно ты с утра сигарету с чаем на голодный желудок принимаешь, не завтракаешь, а потом на работу бежишь… Давай садись, я чай наливаю!
- Блинчики это круто, - тихо промямлила Марина, - спасибо Катька тебе, правда… - она затушила сигарету и принялась уплетать блины.
- Марина, я тебе очень благодарна за твою заботу. Мне на самом деле так неловко… Я последнее время только о себе и думала, а ты обо мне… Я ведь даже не спрашивала, как у тебя дела обстоят.
- Катька, у меня все нормально. И потом, мы недавно разговаривали о моей работе. Меня повысили, так что все «супер»!
- Ну, это работа,… а как же,… как у тебя с Димой? Марина, ты ведь мне ближе, чем сестра… Расскажи, я вижу, что у тебя не все гладко… - Катя поняла, что подруга неспроста сегодня вернулась сюда ночевать. К тому же за десять минут она курила уже третью сигарету.
- А что с Димой… - она отвернулась к окну, - мы расстались…
- Господи, почему? – Катерина всегда считала отношения Димы и Марины образцовыми, идеальными.
- Просто вчера я решила сделать ему сюрприз, приехала после работы домой, а он… - у нее перехватило дыхание, она закашлялась, попила воды и продолжила, - а он был не один…
Слезы стояли в глазах, Марина вспомнила пренеприятную картину, увиденную накануне вечером. Когда она тихонько открыла дверь своим ключом и вошла, сразу увидела чужой женский плащ на крючке, лакированные черные сапоги. Внутри все похолодело, колени затряслись. Марина, не раздеваясь, вошла в комнату и увидела полуголую раскрашенную рыжую девку. Та девица сидела в Маринином шелковом халатике на коленях у Димы и целовала его в шею.
- И что? Что ты сделала? – Катерина была в полном недоумении, она не представляла, что Дмитрий мог поступить подобным образом. Он, безусловно, производил впечатление влюбчивого парня. До встречи с Мариной он был настоящим кабелем, дамским угодником. Девчонки пищали, восторгаясь Димкой, вешались ему на шею. Ему, конечно, льстило такое отношение женского пола, но он безумно любил Марину, добиться расположения к себе которой в свое время не так уж легко ему далось.
- Ну, я, конечно, эту курицу за волосы оттаскала, поколотила ее как следует! – Марина стиснула зубы и сжала кулаки, рассказывая о том мордобое, который она учинила.
- А Дима? – Катя слушала и не могла поверить, все это просто не укладывалось у нее в голове.
- А что Дима… - Марина разжала кулаки, опустила голову. Потом закурила очередную сигарету. Вспомнила, как он молча смотрел испуганными глазами на драку, сидя на том же самом месте. А потом когда Марина убегала прочь, он босиком выбежал за ней и в подъезде умолял ее, стоя на голых коленях.
- Так, и что Дима говорил? – Катя спрашивала, хотя понимала, что в такой ситуации никакие слова не помогли бы.
- Он прощенья просил, на колени вставал…
- А ты?
- А я по роже ему руками хлестала, пока не устала, а потом убежала…
- И… что думаешь делать? – конечно, Катерина была бы рада как-то поддержать подругу, но ничего не приходило в голову, поэтому она молчала.
Марина закрыла лицо руками, положила голову Кате на колени и прошептала:
- Не знаю.
Кто-то позвонил в дверь. Марина опять закурила, а Катя вышла в коридор. Через пару секунд Марина увидела Катерину с огромным букетом белых лилий в руках:
- Марина, это для тебя,… наверное, от Димы… - она поставила цветы в вазу и протянула подруге открытку, которая прилагалась к букету, - ну что?
- Да, цветы от Димки.
- А что он написал?
- Хм… просит прощения, подонок! – Марина швырнула открытку в мусорное ведро, схватила цветы, но… передумала их выбрасывать. Она поставила вазу на стол и ушла в комнату собираться на работу, а Катя сидела на кухне, пила чай и любовалась прекрасными цветами.
11.
Оксане исполнилось тридцать один, когда ее муж умер от сердечной недостаточности. Она думала, что жизнь кончена, у нее началась депрессии. Однажды в подъезде она потеряла сознание, соседи вызвали скорую помощь. А в больнице выяснилось, что она на втором месяце беременности. Это было чудо, врачи давно поставили ей диагноз – бесплодие. С депрессией было покончено. У нее появилась цель, смысл жизни. Она много лет работала помощницей Валентины. После того как Антонина Григорьевна оставила совместное дело своей подруге, Валентина нуждалась в помощнике, так как одна она не справлялась.
Валентина знала о том, как переживает Оксана, что не может забеременеть. Она просила Антонину предсказать помощнице, будут ли у нее дети. Таким образом, Валентина знала, что Оксана станет матерью, а также знала, что Оксана будет вдовой. Естественно, последнего ей не рассказали. Неожиданная потеря единственного родного человека сразила Оксану наповал, поэтому она перестала ходить на работу, только сидела дома, переживала.
Сегодня она проснулась в прекрасном расположении духа и собралась пойти на работу. Оксана не стала звонить Валентине, решила, что лучше встретиться лично. Но на двери висела табличка с надписью: «закрыто на ремонт». Оксана открыла дверь своим ключом и вошла внутрь, никакого ремонта не было. Немного подумав, она нащупала в кармане запасные ключи от квартиры Валентины и решила поехать к ней домой.
Коридор от гостиной был отделен закругленной перегородкой, она задавала своеобразную динамику пространства, в ней находятся шкафчики со стеклянными полукруглыми дверцами, а на потолке с неоновой подсветкой поддержана линия изогнутой стенки. Валентина не предупредила помощницу о происходящих событиях. Второй день ее тело недвижно лежало на полу в гостиной за перегородкой. Оксана нащупала слабый пульс. Она вспомнила все, чему учила ее Валентина последние двенадцать лет и поняла, что Валентина входила в состояние транса для установления контакта с духами. Требовалось немедленно вернуть душу Валентины в ее тело. Оксана просмотрела тетради, книги и нашла порядок проведения церемонии необходимого в данных обстоятельствах обряда. Ритуал называется «призвание души»…
Спустя несколько часов Валентина очнулась. Оксана сидела рядом на стуле. Беременная женщина очень устала, но перед тем как прилечь отдохнуть, она помогла ослабевшей Валентине поесть и уложила ее спать.
Позже гадалка благодарила свою помощницу. Оказалось, ее душа попала в западню злых духов и не могла самостоятельно вернуться в свое тело. Ее подозрения подтвердились, Валентина узнала причину происходивших с Катериной странных событий.
Антонина Григорьевна скорее всего не рассказала бы даже подруге о своей дочери, но Валентина читала мысли и знала, что происходит…
В тот период, когда подруги работали вместе и помогали людям, они осознавали, что, вмешиваясь в предначертанный ход событий, нужно соблюдать чрезвычайную осторожность. Слишком многим пришлось пожертвовать Антонине Григорьевне в расплату за свою неосмотрительность, за использование своего дара в собственных интересах. Катерина должна была умереть несколько лет назад, Антонина предвидела это и не могла допустить. Она сделала все, чтобы изменить будущее, тем самым нарушила «баланс» и горько поплатилась за это. Валентина не отговаривала подругу, это было бесполезно. Антонина не думала о последствиях, в тот момент ей было все равно, главное – спасти дочь от неминуемой гибели.
Катерина увлекалась гонками, сама она в машинах мало что понимала. У нее был любимый мужчина, его звали Макс. Он был уличным гонщиком, а работал в автосервисе по профессии автомеханик. Максим настолько хорошо разбирался в автомобильном деле, что мог собрать любое авто из запчастей на заказ. Антонина Григорьевна давно уже смирилась с экстремальным образом жизни своей дочери. Конечно, она переживала, но, зная Катину страсть к машинам и парашютному спорту, понимала, что запретить Кате общаться с друзьями-гонщиками, любимым человеком, заставить ее забыть о прыжках с парашютом, лишить ее всего этого значит лишить ее самой себя, смысла жизни.
Однажды ночью у Антонины Григорьевны было видение. Она узнала, что на сегодняшней гонке Катя попадет в аварию, разобьется насмерть. С того самого момента она не спала, обдумывая как начать разговор, подбирала слова… Антонина хотела рассказать все как есть и запретить участвовать в гонках. Но Катя не знала, что мама может предсказывать будущее, поэтому Антонина Григорьевна опасалась, что дочка не только не поверит матери, а еще и сочтет ее сумасшедшей. Она ничего не смогла придумать, решила срочно отправиться к своей подруге Валентине посоветоваться. Рано утром она специально сломала телефон (мобильного телефона у Кати не было), забрала все ключи от квартиры с собой и уехала тайком, закрыв входную дверь на три замка.
Валентина ни чего не могла посоветовать:
- Тоня, ты же не сможешь всю жизнь ее запирать дома. Ну, сегодня она пропустит гонки. Допустим, поверит тебе, что ты случайно забрала все ключи, что телефон сломался – совпадение. А дальше что? – она взывала к здравому смыслу подруги, хотя понимала, что руководит Антониной материнский страх.
- И что ты мне хочешь этим сказать? По-твоему я должна сложить руки, а потом просто похоронить свою дочь? – она рыдала, у нее началась истерика, Валентина приготовила чай из успокаивающих трав. Антонина глотала чай, но никак не могла успокоиться.
- Дорогая, я понимаю, как тебе тяжело, но ведь ты, как никто, прекрасно знаешь, чем все это может для тебя и Катеньки обернуться…
- Я знаю, что она погибла бы сегодня, если бы я не сделала этого! Ты спрашиваешь, что дальше. А я не знаю, и мне без разницы! – она перебила подругу и кричала, не в силах скрыть свою злость, хотя эта злость была адресована несправедливой судьбе, а не Валентине. Между тем Антонина прекрасно понимала, все, что может сделать подруга – посочувствовать.
Катерина была в ярости. Но она поверила маме, что та заперла ее случайно, так как не могла даже предположить, что происходит вокруг нее на самом деле. Была уже ночь, когда мама вернулась домой, но, несмотря на уговоры Антонины не выходить на улицу в это время, Катя ушла искать Максима. В гонках она не успела принять участие, домой Максим привез ее только под утро.
Несколько дней все было спокойно. Антонина Григорьевна извелась, она понимала, что теперь спокойной жизни не будет. В следующем видении она видела, как Катя выходит из самолета на полутора километровой высоте. Она летит как птица, ложится на поток, выполняя комплекс упражнений, дергает кольцо, но парашют не раскрывается. Она падает на землю, ее тело подпрыгивает как футбольный мяч. Ужасающая кровавая картина перед глазами Антонины. Ее тело похоже на кусок мяса, но Катенька еще жива. Эту последнюю минуту она лежит и понимает, что умерла.
Долго несчастная мать не могла успокоиться. Когда дочка проснулась, Антонина разыграла сердечный приступ. Притворившись больной, она не позволила вызвать врачей и упросила Катю остаться в этот день с ней. Катерина пропустила прыжки и осталась невредима, а позже ей стало известно, что один из спортсменов разбился тогда, заклинило механизм, и парашют не раскрылся.
С тех пор Антонина Григорьевна начала убеждать Катю оставить гонки, парашютный спорт, а вместе с тем и друзей, и Максима, так как все это в целом было взаимосвязано и соответственно вызывало большие опасения. Она начала поить дочь разными отварами трав, которые по ее разумению должны были понизить действие адреналина, повышение действия которого Антонина принимала за первопричину того обстоятельства, что Катю так тянет к экстриму. Катина мама находила статьи о несчастных случаях, происходивших с людьми, которые вели подобный образ жизни, и постоянно акцентировала на этих историях внимание Кати.
Несмотря на все это Катерина продолжала привычную жизнедеятельность и была счастлива. А Антонина Григорьевна говорила Валентине: «Будь что будет! Главное – она жива и счастлива!», но продолжала убеждать Катюшу прекратить опасные занятия, общение с друзьями. Они много спорили, скандалили об этом. Антонине Григорьевне не удалось убедить ее, Катя так и не согласилась бросить любимого мужчину, друзей и опасные виды спорта.
Однако нашлась другая причина, по которой в последующем Катерина в корне переменила свою жизнь.
Тем временем видения продолжались, и каждый раз Антонина Григорьевна шла на какие-нибудь уловки. Она внезапно заявляла, что надо срочно ехать к бабушке в деревню, или куплена путевка на автобусный тур, но, как правило, прикидывалась больной. А вместо Катерины погибали другие люди.
Так в очередном видении Антонина Григорьевна увидела, как Катя едет в маршрутке на переднем пассажирском сидении. Маршрутка попадает в аварию, и она умирает. В тот день Катерина осталась сидеть дома с «больной» мамой, позже стало известно, что вместо нее на этот раз погиб Николай Алексеевич, муж Антонины. Одновременно в двухстах километрах от этой аварии, произошла еще одна – погиб отец Антонины.
Практически сразу после этой трагедии Катерина переменилась. Она сидела дома, училась в университете, ни с кем не общалась, полностью замкнулась в себе. Затем она познакомилась с Мариной.
Несколько лет у Антонины Григорьевны не было никаких видений, касающихся дочки. Со временем она успокоилась и перестала постоянно ждать какой-нибудь беды.
Но в тот день… в свой последний день…