Литературно-обозревательный журнал "Избушка"

Хоть мы и не родные, но я рад что я тебя встретил, Настя.

Тишина разбежалась по улицам опустевшего города, как будто ее нес на своих пушистых, теплых ладонях игривый весенний ветерок. Она опутывала черной паутинкой ночи траву, деревья, дома, скамейки и погасшие фонари. Едва различимо синели во дворах островки недотаявшего снега, скрывавшие кучки перегнившего мусора. Город казалось вымер и только редкие отблески электрического света, пробившегося сквозь громады тяжелых, черных штор, отличали его от десятков брошенных призраков - власть диктует свои законы, а остальные им подчиняются. Еще пол года назад никто и предположить не мог, что давно забытый комендантский час сойдет со страниц рассказов о войне и станет чем-то обыденным, хотя и ненавистным.

Зато безмолвие ликовало! С 11 часов ночи и до 8 утра, оно чувствовало себя как дома в любом уголке страны. Потому, как за нарушение комендантского часа следовало весьма жестокое наказание - лишение свободы на год. При этом не давалось никакой скидки на возраст. Люди и не заметили, как пятую часть страны заняли колонии, предназначенных как раз для подобных 'мелких' преступников. Впрочем, заключенные возвращались из них ни чем не лучше живых мертвецов - сломленные физически и морально. Для них было лишь одно утешение-любое более или менее серьезное преступление наказывалось смертью.

Но для девушки, легко шагавшей по очерненным тишиной улицам, все это было пустым звуком. Ей были глубоко до погашенного фонаря игры в заботливых тиранов и добрых палачей. Девушка четко выбивала своими маленькими каблучками дробь безразличия ко всему остальному миру и старалась не думать ни о чем. Ни о том, что она делает на улице в столь поздний час, ни о том, что ей грозит, если на пути попадется патруль. Просто внутри что-то шептало «Еще шаг! Еще шажок! Ну же! Это так легко и приятно! Правда же, Тейла?» И девушка стрелой пересекала город.

Цокот ее каблучков стих, но Тейла заметила это не сразу. Пройдя еще не одну сотню метров, она замерла у одиноко стоявшей скамейки в полном недоумении – тоненький голосок, гнавший ее вперед, замолчал, а что делать дальше Тейла абсолютно не представляла. Девушка опустилась на холодное дерево и откинулась на спинку.

- И зачем? – прозвучал, терзавший мысли, вопрос. – На черта тебя понесло в ночь, Тейла? Неужто дома не сиделось? Телевизор, чипсы и нитро-кола. Самый обыкновенный вечер. Что тебе не понравилось?!

- Может быть то, что он обыкновенный? – теплый, слегка присвистывающий голос. Тейла встрепенулась и села прямо.

- К… кто вы? – совсем рядом с ней сидел, откинувшись на спинку, молодой человек. Синий джинсовый костюм и черные кроссовки Сайдекс, делали его похожим на сбежавшего недавно заключенного, что заставило Тейлу внутренние поджаться и приготовиться дать отпор – в ее длинной юбке особо не побегаешь. Она любила эту свободную и пышную, практически до пола, юбку, доставшуюся ей на распродаже почти за гроши. Однако сейчас девушка возненавидела свое сокровище всей душой. Впрочем, белый платок, повязанный вокруг шеи парня и по-доброму, озорно, светившиеся зеленые глаза, вселяли надежду.

- Я никто, - едва заметно потягивая гласные, промурлыкал незнакомец и вздохнул. – Я просто проходил мимо и решил присесть поболтать. Вы боитесь меня?

- Нет, что вы! Ко мне каждую ночь в парке подсаживается молодой человек в одежде зэка. – при этих словах, улыбка слетела с уст собеседника и пеплом осыпала траву у ног Тейлы. Он отвернулся от девушки и закинул голову назад, едва прикрыв глаза, глядя не на небосвод, переполненный звездами, а куда-то за него, в саму суть мироздания. Девушке стало не по себе, и она смущенно пробормотала – простите…

- Все нормально. – Голос был все таким же мягким и покладистым, но к нему примешалась пурпурная краска усталости. – Этот мир принуждает не верить никому.

Воцарилось неловкое молчание. Оно сделало воздух вязким и тягучим, как настоявшийся мед и с каждой секундой давило на уши все сильнее и сильнее. Тейла уже не знала, куда себя деть, когда незнакомец вновь заговорил.

– Представляете, а всего пару лет назад их невозможно было увидеть.

– Кого? – недоуменно переспросила девушка.

– Звезды. – Молодой человек вздохнул и повернулся к собеседнице. – Когда-то я любил на них смотреть. А потом небо затянули серные тучи. Я долго летал по всему свету, но только в горах смог снова ими полюбоваться. Каждый раз летать в горы, согласитесь, даже для неленивого человека – это проблематично. А уж для линивца…

Парень повел плечами и улыбнулся наверное самой теплой и мягкой улыбкой, которую когда либо видела Тейла. Эта улыбка смыла все ее недоверие и страх, и девушке захотелось узнать этого странного, даже слегка чуждого этому миру, парня. Она подсела чуть-чуть поближе.

– Простите, что я так сразу… Мне действительно очень неловко. Даже не знаю Вашего имени… Я Тейла – девушка потянула свою ручку. Вопреки ожиданиям, незнакомец не пожал ее, а, слегка поклонившись, едва коснулся губами холодных пальчиков девушки.

– У меня много имен, но мне больше всего нравится Кадзэ.

– Я… Никогда раньше не слышала такого имени… - Тейла была в легком шоке. С каждой минутой их знакомства, сложившийся стереотип “все мужики – сволочи”, создававшийся 23 года ее жизни, рушился. – Оно красивое…

– Благодарю, – кивнул молодой человек и снова одарил девушку еще одной потрясающей улыбкой. Вновь они просто смотрели друг на друга и молчали, но в этот раз молчание было не тяжелым, а теплым и приятным. На устах Тейлы тоже заиграла загадочная улыбка. – Тебе идет.

– Улыбаться, - хихикнул парень.

– Мне такого еще никогда не говорили… Это все ты виноват! Ты первый это сделал! – Девушка не заметила, как они перешли на ты. Ей уже казалось, что она знает Кадзэ не один год. За пару мгновений, этот странный парень стал для нее самым родным человеком.

– Я не специально! – Кадзэ сделал классическое “не виноват я” лицо и замер, глядя на свою новую подругу. И Тейла не выдержала… Ее звонкий смех раскатился по замершему парку, разбудив мирно дремавших на пруду уток. Он заставил тишину и серость ночи шарахнутся прочь, осветив все вокруг них новыми сочными красками. Мир приобрел глубину и чарующий привкус реальности. Все, от шелушащейся краски на скамейке и до молодой, едва пробивающейся травки стало ее домом. Тейла почувствовала жизнь!

– Ты… Ты… хи-хи… Ты специально!.. хи-хи – девушка никак не могла успокоится.

– А что, если и так? – Кадзэ вытянул руку и легонько ткнул ее в лоб, усмирив смех. – Разве тебе это не нравится?

– Я не знаю. Это слишком необычно… Я давно так не смеялась.

Парень ответил ей новой улыбкой. Тейла подалась чуть вперед. Необъяснимое ощущение пронзило ее насквозь. “Если я сейчас его не поцелую, то этот сон просто кончится… Господи, Тейла! Ты что, влюбилась? За ДЕСЯТЬ минут?! Да. Да! И что такого! Он… Он же совершенство!” В этот момент ей на плечи легли руки Кадзэ. Но не притянули, как она надеялась, а остановили.

– Не надо, хорошо? –Он продолжал улыбаться, но что-то изменилось в его тоне.

– Прости… Я…

– Все в порядке. Просто если бы ты сейчас сделала – это было бы не правильно.

Тейла улыбнулась и слегка отодвинулась.

– Ей повезло.

– Твоей девушке.

– Я одинок. Не в этом причина… – вздохнул парень.

– А в чем тогда? – “Неужели он не… не по девушкам?!” – пронеслась шальная мысль.

– Просто я… Я не человек. – Тейла ожидала любого ответа, но не такого. Но она не успела ничего сказать – разговор прервал механический голос.

– Назовите ваше имя и идентификационный номер картпаспорта. – Патрульный бот как тень выплыл из воздуха. Пару раз сухо щелкнул затвор камеры и мир снова посерел. - Назовите ваше имя и идентификационный номер картпаспорта.

– Кажется, мы попали… - выдохнула Телйа. А Кадзэ просто хмыкнул.

Парень поднялся и взмахнул рукой. Шальной порыв ветра завертел аппарат и поднял его высоко в небо, а затем с огромной силой шарахнул об землю. Прочный пластиковый корпус разлетелся мириадом черных брызг, а вся электронная начинка высыпалась к ногам взвизгнувшей и запрыгнувшей на лавочку Тейлы. Все произошло слишком быстро, чтобы можно было понять.

– Не люблю эти летающие фотоаппараты. Вечно путаются под ногами… - пробурчал Кадзэ.

– Как ты это сделал?

– Это не сложно. Если ты ветер. – Просто и незатейливо. Как будто поздоровался или скорее попрощался. Молодой человек подал девушке руку, приглашая спустится вниз.

– Подожди… Я не понимаю тебя…

– Я все сказал, Тейла. Я ветер и тут ничего не изменишь… - грустный вздох окутал девушку и вытолкнул прочь из шока.

– Я… Я тебе не верю… Я не хочу тебе верить… - оттолкнув руку, она спрыгнула с лавочки и замерла напротив Кадзэ и слезы покатились по ее щекам. – Ты слишком… Ты… Слишком хорош для человека…

Молчание поглотило их обоих. Кадзэ старательно отводил глаза, а Тейла просто плакала, не знала, что ей делать. Этот парень показал ей, что такое жизнь, выдернул из серой затхлости города и оборвал крылья простым “Это не сложно. Если ты ветер”. Девушка не могла вернуться назад, но и идти ей было не куда.

– Прости, Тейла…

– Можно мне с тобой?.. – шепот перебил Кадзэ.

– Можно мне с тобой? – уверенность в Тейле росла. Она уже мысленно простилась со всеми своими родными и близкими. С толпой ненужных никому приятелей и коллег. Со своим родным городом. Со своей прошлой жизнью.

– Тейла… Мы… Ты же все теперь знаешь…

– Но... Я… - Парень запнулся, а потом просто улыбнулся и исчез. На мгновение Тейла подумала, что он просто сбежал, но полы ее юбки растрепались, и невообразимо мягкая сила оторвала ее от земли. Девушка вскрикнула от неожиданности и мимолетного страха, но секундой позже она уже весело хохотала, поднимаясь все выше и выше в небеса. А в ее ушах зазвучал могучий голос, – Тебе что-нибудь нужно дома?

– Совсем немногое!

– Показывай дорогу!

– Я люблю тебя, Кадзэ! Это так здорово!

– Мне тоже это нравится – просвистел в ушах зеленоглазый ветер, и они вместе утонули в ночи.

А на скамейку опустилась первая снежинка последнего в этом году снегопада…

Посвящается моему самому любимому человечку.

Солнце медленно стекало за безбрежный океан Черного Леса. Его последние робкие лучики расписали персиковыми красками крыши аккуратных приземистых домов города Айсо. Сейчас же, каждый норовил лизнуть щечку обворожительной девушки, удобно устроившейся на карнизе колокольни собора, в 30 метрах над городом. Ветер гладил ее снежно-белые волосы, и приятно холодил гладкую, слегка загорелую, кожу. Рубиновые глаза довольно щурились, провожая огненную колесницу на заслуженный отдых. Наступала ночь – странное и волшебное время, когда невозможное становилось возможным, а чудо превращалось в обыденность. Наступало ее время.

Изящно перегнувшись через карниз, девушка резво поползла по потрескавшейся стене колокольни. Что удерживало ее на голом камне – было загадкой, но через минуту она уже твердо стояла на деревянной мостовой и оглядывала окрестности. Видимо не заметив ничего примечательного, незнакомка накинула темненький капюшон и кошачьей походкой заструилась вверх к богатым районам города. Черные, облегающие ее стройную фигуру, штаны и курточка, скрадывали движения в темноте. Сапожки из мягкой кожи, не издавали ни звука. Райу, Белый Ветер Айсо, вышла в свои крестовый поход против богатых снобов верхнего города.

Улыбка танцевала на алых, едва поблескивающих губах, в глазах сверкал огонек азарта, в предвкушении предстоящей кражи. Сейчас бы никто не смог узнать в девушке утонченную и женственную особу, которая только три часа назад любезно распрощалась с высокими гостями своего отца-губернатора города. Деньги не интересовали Райу – ее гнал вперед только огонь, бушевавший в крови. Всякий раз, когда она прокрадывалась в чужой дом и забирала все, что ей заблагорассудиться, невероятное возбуждение охватывало тело девушки и бросало в бездны удовольствия. А добычу потом находили в мусорных кучах те, кому повезло. Обычно Райу ограничивалась одной, двумя мелкими вещами – золотые цепи, хрустальные ожерелья, изящные серьги с драгоценными камнями… Но сегодня… Сегодня на приеме ее взгляд зацепился за прекрасную диадему с величайшим сапфиром, который только смогли добыть копях Белых гор! Такую драгоценность хозяева должны были охранять в восемь глаз, а это значит… Райу замерла. В предвкушении ночи, волна дрожи прокатилась по ее телу и на мгновение ноги сделались ватными… А это значит, что ничего более интересного, приятного и волнующего с ней еще не происходило!

Перебежав очередную улицу, Райу вновь остановилась. Девушка уже видела ворота богатых районов и привычно дремавших на своем посту охранников, но куда больше ее заинтриговал одинокий свет под крышей одного из зданий. Обычно, после захода солнца все в бедном районе ложились спать. Конечно, никому не разрешалось выходить на улицу под страхом ареста и принудительных работ, но патрулей было мало и обойти их не составляло труда. Причина была намного проще – для того чтобы выживать, беднякам круглый год приходилось вставать с первыми лучами ласкового солнца и отправляться на работы, обслуживая всю знать. Да и денег на что-то кроме тусклых лучин у них не хватило бы. А тут… Свет был явно от свечи, даже от нескольких.

Райу легко взлетела на второй этаж и бесшумно устроилась рядом с окном на так кстати торчащем из стены бревне. Глаза, привыкшие уже к черной мути ночи, девушка полуприкрыла, спрятав за роскошными белыми ресницами, но едва смогла разглядеть хоть что-то из убранства комнаты, распахнула их так широко, как только могла. Нет, там не было ни дорогой мебели или странных механизмов. Обстановки как таковой вообще не было – пучок соломы на полу, и два десятка свечей в дорогих кованных, закрытых подсвечниках, вот и все, чем могла похвастаться эта комната. Удивительно было другое – стены ее были обиты широкими листами непонятного дерева, которые пестрели сотнями или даже тысячами рисунков! Райу узнала свой родной город с десятка ракурсов, панораму Черного Леса, несколько озер, в которых резвилась вместе с братом, когда еще бегала нагишом. Огромные снежные пики были ей не знакомы, но почему-то при взгляде на них становилось понятно, что эта громадина – Белые горы. Вон и несколько выходов из штолен есть! И каторжники таскающие пустую породу… И все выполнено с таким тщанием, что казалось подожди секунду другую, и камни с едва различимым грохотом нырнут в отвал! Остальные места не вызывали никаких ощущений…

Рядом с величественными картинами природы красовались изображения пикси, волков, шурканов и прочей живности, обитавшей в Черном Лесу или библиотечных книгах по зоологии, которые так любила перечитывать вся семья девушки. Были тут и диковинные, а иногда и диковатые растения, и могучие деревья и дивные цветы… А на соседней стенке…

- Какого черта?! – мурлыкающий голосок полуночницы вспорол тихое потрескивание свечей и заставил подпрыгнуть сгорбившегося в углу художника. – Да как ты посмел?!! Как?!

Вся дальняя стена, около которой как раз и работал сейчас мастер, была усеяна портретами Райу. Крупные планы и общие, в полный рост и портреты в овальных рамочках. Вся стена была отражением ее жизни – вот она совсем еще малышка, бегающая по двору в легком сарафанчике, а вот уже постарше, кажется в этом платье она встречала своего первого учителя… А вот она уже юная красавица на своем первом балу… А вот…

- Ты что, и в спальне у меня был?! – Райу влетела сквозь открытое окно в комнату и скинула капюшончик, раскидав свои снежные волосы по плечам. Ее палец гневно указывал на весьма фривольного вида изображение ее в собственной постели, прикрытую легким шелковым покрывалом, облегающим каждый изгиб ее тела. – Ты! Да за такое… Знаешь что тебе будет?!

Художник медленно повернулся, и его лицо озарила странная улыбка, в которой смешалась растерянность, страх, радость и удивление. Вопреки ожиданиям Райу, это был молодой мужчина, лет эдак 19-ти. Его можно было бы даже назвать красавцем, если бы не бледный, косой шрам, через переносицу. Впрочем, не это привлекало внимание в первую очередь – у художника были пронзительно-зеленые глаза. Никто в Айсо не мог похвастаться такими - местные люди сплошь были голубоглазые блондины или кареглазые брюнеты. Волосы же художника имели просто невообразимый цвет – темные по большей части, то там, то тут они пестрели белыми прядками. Райу даже забыла о том, что готова была разорвать его на клочки еще минуту назад.

- Прости… те, миледи, я не ждал Вас так скоро… Даже не так – я вообще потерял надежду, что Вы придете… – голос был слегка грубоват, впрочем, это было обычно для бедняка. – Можно мне узнать Ваше имя?

- Райу... Подожди, что значит, ты меня не ждал? И воо… - фраза оборвалась на полуслове. Девушка увидела то, от чего она оторвала этого парня – за его спиной красовалась практически законченная работа, изображавшая Райу, удобно устроившуюся на карнизе колокольни и провожающую довольным взглядом закат. – Это было совсем недавно! Как ты?.. Я не понимаю…

- Просто я рисую то, что приходит мне в голову, – было ей ответом.

- Но… - Райу затрясла головой. – Ты маг? Вас же вроде всех вывели…

- Отнюдь… Ой! Что ж это я! Вы… Хотя куда я Вас посажу? – улыбнулся художник. – Разве что на солому…

- Спасибо, я постою, - брезгливо сморщила носик девушка. – Ты мне лучше имя свое скажи, кудесник.

- Ах да. Как я мог забыть… Антуан, - протянул свою измазанную в угле ладонь парень, но тут же отдернул ее и покраснел. – Простите…

Райу улыбнулась. Впервые за ночь, да и наверное за день первый. Искренне и легко, а не слащаво и фальшиво. Чем-то этот странный художник напомнил ей брата, погибшего от эпидемии тифа 290 лет назад. Как-то вся злость и желание немедленно побить зарвавшегося юнца исчезло, уступив место интересу и, кажется, симпатии.

- Ничего… А ты не плохо рисуешь, Анту… Антуан?

- Да. Спасибо…

- Необычное имя… Ты не местный?

- Нет, миледи, - еще больше смутился художник. Он отвел взгляд в сторону и принялся изучать пол в углу комнаты.

- Давай только без вот этих миледи, Вы, Ваше высочество, Властительница вселенной… За день уже вот тут сидит – Райу чикнула себе ладошкой по горлу. – И пожалуйста, не отводи взгляда… Чувствую себя приставом.

- Вы… Ты сама хотела меня недавно…

- Хотела, да расхотела! Это было минуту назад. Забудь! – Девушка улыбнулась, попытавшись разредить обстановку. – Ты лучше скажи, откуда все эти картинки?

- Я просто рисую то, что приходит в голову. Вот и все. – Анутан наконец-то подобрал взгляд с пола и сейчас изучал свою гостью. Изучал внимательно и, казалось даже, с жадностью, так что Райу стало не по себе…

- Прекрати… А то возьму и… – на смуглых щеках появился легки румянец. – И как стукну!

Пару секунд их взгляды не отрывались друг от друга, а затем оба засмеялись так громко, как только могли. Художник оперся о стенку, размазав при этом несколько волков, а девушка, за неимением опоры просто вытирала слезы. В комнате как-то сразу стало светлее и прохладнее. Воздух наполнился ароматами смеха и стал сладок на вкус.

- Прости… Черт… Какой же я все-таки невежда… - Антуан почти успокоился. – Подожди секундочку, я сейчас соображу кресла…

Взяв в руки уголек, он отошел к еще чистой стене и начал быстро что-то там рисовать. Через пять минут возле окна красовалось кресло, достойное наверно седалища самого короля. А еще пару мгновений спустя, два таких красавца стояли в комнате! Девушка испуганно шарахнулась от новых предметов интерьера, аки от огня.

- Что это?! Как?! – глаза Райу распахнулись, пожалуй, даже шире, чем 15 минут назад.

- Очень просто, - улыбнулся, довольный результатом своих действий, художник.

- Это не иллюзия?

- А ты проверь! – Антуан плюхнулся на одно из новоявленных месть для сидения. Девушка недоверчиво подошла ко второму, потрогала его пальчиком, провела рукой по спинке и наконец рискнула занять положенное ей место… Впрочем, вскоре она повернулась и закинула ноги на мягкий валик ручки, благо размер кресла позволял полулежать в нем.

- Я же говорила, что ты маг…

- А я говорил, что ты ошибаешься, Райу.

- Тогда как ты объяснишь вот это?! – девушка похлопала ладошкой по своему трону.

- Очень просто. Я – творец этого мира.

- Чего-о-о?! Анти, ты в своем уме? Хотя для художника быть сумасшедшим даже лучше… А вот для мага – это не хорошо… Ой как не хорошо… - она смерила юношу строгим взглядом. – Знаешь, а я всегда хотела иметь в друзьях сумасшедшего мага! - И вновь оба засмеялись.

- Так ты мне не веришь, Райу?

- Ну и не надо! – надулся художник. – Я-то хотел…

- А что ты хотел? – в голосе девушки прозвучал плохо скрываемый интерес.

- Да так, ничего особенного… ты все равно не поверишь… - Антуан вновь отвел взгляд и принялся разглядывать потолок.

- Анти… Ну Анти! Вот ведь зануда!

И опять был смех… Оба даже не заметили, как легко вдруг стало им вдвоем. Антуан набросал в невесть откуда взявшемся блокноте бутылочку странного напитка, который назвал вином. Впрочем, напитка приятного на вкус, цвет и запах, после которого разговор пошел живее. Художник многое успел рассказать своей гостье. О том, что пришел он из другого мира, странного и чудесного. Мира, в котором люди покорили молнии, оседлали ветер и создали бесчисленное множество машин. Мира, где знания превыше веры, и где механика победила магию раз и на всегда. Рассказал Антуан и о чудесах этих самых машин, облегчающих людям жизнь.

- А мой мир – придумал ты, да? – разомлевшая девушка покачивала в тонких пальчиках хрустальный бокал удивительно точной работы.

- Получается что так, - кивнул художник.

- И меня тоже придумал ты? – ехидноигривая улыбка упала на губы Райу.

- Ну как сказать… В общем да. Ну не в деталях конечно…

- Тогда откуда эти самые детали? – не унималась собеседница. – Откуда вот это? Я не помню, чтобы ты это рисовал! – девушка схватилась за завязки курточки, и Антуан крепко зажмурился.

- Не надо! Я не рисовал! – Райу засмеялась.

- Да ты никак и девушки не видел никогда! Да отрывай, не бойся. Пошутила я!

- В живую - не видел… - густая краска залила лицо художника.

- Какой же ты смешной, Анти… Ой! Кажется скоро рассвет! Прости, мне пора!

Гостья соскользнула с кресла, подлетела к своему собеседнику и коротко поцеловала его в щечку.

- Спасибо за вино! Это была самая лучшая ночь в моей жизни! Как-нибудь, я снова забегу!

С этими словами она выскочила в окно и когда Антуан высунулся в него по пояс, Белого Ветра Айсо уже не было видно.

- До встречи, Райу… Я рад, что наконец-то смог тебя нарисовать…

Через три дня, посреди ночи, дверь Антуана распахнулась. На пороге стояла Райу, бледнее самой смерти. Из прекрасных рубиновых глаз, бежали крупные хрусталики слез. Ее одежда местами была разорвана и дико грязна.

- Господи! Анти! Прошу, помоги! Я… Мне не к кому больше пойти! Это бунт! Отца убили! Всех убили! Я чудом убежала… - ноги девушки подкосились, и художник едва успел подхватить ее. – Они и за тобой придут… Я слышала… Если ты создатель, как ты это мог допустить?! – ее голос взвился до потолка.

- Райу, я не виноват! Я только придумываю мир, дальше он живет сам!

- Тогда придумай его снова!

В окно залетел первый камень и только сейчас двое услышали гул толпы за окном. Похоже, крестьяне собрались со всего города. Они выкрикивали жестокие и страшные проклятья в сторону Антуана и Райу – видимо, кто-то проследил, куда сбежала девушка.

- Боюсь, на это у нас нету времени… - Впервые в голосе художника прозвучала уверенность. – Не переживай, мы уйдем ко мне.

- Как?! Там их… тысячи!

- А вот это моя забота… - Антуан вытащил свой блокнот и что-то быстро-быстро в нем зачиркал. Спустя минуту, в его руке появилось чудовищное приспособление, состоящие из кучи трубок и двух рукояток.

- Что это за ужас?! – Райу рассматривала новоявленное чудо со смесью интереса и страха.

- Дитя нашей войны. – Антуан продолжал активно работать карандашом и на пол упала небольшая гроздь из связанных цилиндриков, перевязанных веревкой.

- Это оружие?

- Да. Не летальное.

- Какое? – обилие незнакомых слов, вводило девушку в ступор.

- Не смертельное. Оно их только испугает.

- Так на кой ляд оно нам?! Нам нужно что-то… Меч, лук, арбалет! – у Райу начиналась паника. Она вцепилась в Антуана и начала трясти его, а затем бессильно опустилась на пол, обняла колени и заплакала, – это конец…

- Так! Спокойно! Ты же из высшего общества! Все будет хорошо! – Художник присел рядом и мягко поцеловал девушку в щеку. – Я обещаю. Смотри!

Антуан переломил свое чудо пополам и вставил гроздь боеприпасов в 6 полых трубок. Затем он осторожно подошел к окну и выглянул. Похоже, что толпа боялась брать дом приступом, потому, как прослышала о колдуне, но вот камни метать она совсем не боялась. Парень едва успел увернуться от увесистого булыжника, запущенного с убийственной точностью. В ответ, он перехватил поудобнее свое оружие, выставил его в окно и нажал на крючок, пристроенный к одной из рукоятей. Коротко токнуло и что-то щелкнуло о стену противоположного здания.

- Заткни уши! – успел прокричать художник, но опоздал. По улице раскатился душераздирающий грохот и гул! Окна вспыхнули ярким огнем и все прекратилось так же внезапно, как и началось. “Наверное, так умирают драконы” – пронеслось в голове у Райу. В груди застыл комок животного страха – девушка просто замерла, не в силах подняться на ноги.

- Прости. Я забыл предупредить… - сквозь тоненький писк и звон прошептал Антуан. – Сейчас…

Скрип угля по бумаге и на ушки Райу легли странного вида наушники. Не меховые, как носила зимой вся знать,а из какого-то приятного и упругого материала, с усиком, подходящим к самому рту. Они отрезали ее от воя и плача разбегающейся толпы. Антуан надел точно такие же.

- Вот теперь можно идти. – Его голос звучал несколько хрипло, плоско, но невероятно отчетливо. – Не удивляйся, это – переговорное устройство. Бежим, пока они не оправились!

Юноша еще раз нажал на спусковой крючок, отправив на улицу еще один снаряд, и бросился вниз в открытую дверь, таща за собой Райу. Следующие пол часа превратились в смазанный сон. Девушка не помнила себя от страха, пробегая подожженные и разрушенные улицы богатых районов города, спускаясь мимо порубленных цветников и поломанных парков. Наконец они вбежали в Черный Лес. За спиной гудела толпа, и Антуан наугад разрядил остатки боекомплекта за спину. Послышались вой и крики, который не могли заглушить даже наушники.

Еще несколько минут бега и оба замерли около глубокого провала. Райу помнила это место еще с детства – им с братом настрого запрещалось подходить к нему. Считалось, что тут водится нечистая сила и души погибших колдунов.

- А теперь, ты должна мне доверится, Райу. Сейчас мы прыгнем туда, и все будет хорошо!

- Ты сумасшедший!

- А у нас есть выбор? – усмехнулся художник.

- Я не смогу!

Вместо ответа, Антуан коротко толкнул девушку и та, потеряв равновесие, рухнула вниз. Последнее, что помнила девушка, это удаляющееся пятно света…

Райу открыла глаза и с удивлением обнаружила себя лежащей в постели. На ней не было старой грязной одежды. На ней не было вообще никакой одежды! Девушка резко села, прикрываясь цветастой простыней, и огляделась. Комната оказалась более чем странной – стены в ней были оклеены бумагой персикового цвета, напротив кровати стояли стол и два стула на колесиках, а в углу жужжал прямоугольный ящик и светилась тусклым светом непонятная коробка.

- Что это?! – слетело с губ Райу.

Дверь отворилась и в нее протиснулась голова Антуана с закрытыми глазами.

- Ты уже проснулась? Я тут немого своей одежды пока подобрал… Не знаю твой размер, так что купим попозже, хорошо?

- Антуан! Что это за фигня?!

- Как это что? Добро пожаловать в реальный мир, дорогая! – художник улыбнулся и украдкой приоткрыл один глаз…

Легкий ветерок пробежал по улице. Он стелился по земле, как охотящийся котенок, первый раз заприметивший птичку. Еще мгновенье, и малыш взлетел вверх, в небеса. Но, как назло, на дороге ему повстречалось дерево. Ветерок запутался в его огненно-рыжей листве, забился, задергался и… покорно затих. Тоненький язычок живого пламени оторвался с ветки и медленно закружился, падая на землю. Его подхватил брат незадачливого охотника и понес прочь, лелея в своих прохладных ладонях, как самый драгоценный бриллиант.

Листочек порхал над мостовой, выплясывая причудливый вензеля в честь наступавшей осени. В этом танце было все – и радость свободы, и тоска по теплому лету и какая-то обреченность, ибо он был последним в жизни крохи-листа. Идеальный танец, к которому он шел со дня своего рождения.

Сделав головокружительный пируэт, листочек опустился на могучие каменные перила моста, совсем рядом с лежащей на них рукой молодого человека. Кайто взглянул на неожиданного гостя и улыбнулся ему. Тонкие пальцы бережно взялись за черенок и поднесли малыша к лицу.

- Ну здравствуй, дружок. Решил, что твое время пришло? Эх… Знал бы ты, что там впереди, то наверное бы передумал. – Кайто вздохнул, разжал руку и огненно-рыжий пострел юркнул в ближайший поток ветра. – Лети, малыш. Танцуй, пока у тебя есть силы…

- Кайто? – голос прозвучал неожиданно и заставил вздрогнуть. - Ты?

Молодой человек обернулся на голос, и устало взглянул на заговорившую с ним. Но в следующий миг его глаза наполнились удивлением и тонкой, едва ощутимой радостью. В девушке, стоявшей перед Кайто, он узнал свою старую подругу. Когда-то они вместе учились в университете, но после его окончания, пути их разбежались в разные стороны. Кайто и сам не помнил, почему.

- Айви? – скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал парень. Да. Девушка сильно изменилась, но в мягких чертах ее лица все еще можно было узнать ту вечно смеющуюся, заводную девчонку, что когда-то давно протянула Кайто руку и сказала «Привет!» Сколько же прошло лет?.. - Ты сильно изменилась.

- А ты совсем нет! Все такая же «Каменная рожа» - рассмеялась девушка.

- Пожалуйста, не называй меня так. Ты же знаешь, что я этого не люблю… - поморщился молодой человек.

- А как мне тебя еще называть, если у тебя на лице написано - «Каменная рожа»? – Айви протянула руку и легонько ткнула друга в лоб. – Ну? Что я говорю – твердо и холодно. Ничем не хуже этих перил!

Кайто вздохнул. Он был не прав – Айви ни капельки не изменилась. Те же жесты, те же интонации… Не важно, как вы оформите розу, ее аромат останется неизменно прекрасным. Или там было по-другому? Впрочем, это не так важно.

- Скажи, а что ты тут делаешь? – вопрос девушки отвлек Кайто от воспоминаний.

- Стою и любуюсь движением.

- Разве им можно любоваться? – Айви подошла к перилам моста и взглянула вниз – там двигался непрерывный поток автомашин. Три колонны вперед, три обратно. Рев двигателей, запах выхлопных газов и свет тысяч фар – вот что она нашла по другую сторону каменной стены.- Фу! Что ты в нем нашел?

- Не знаю. – Кайто правда не знал. Порой его увлекали самые неожиданные вещи, и он часами мог просто стоять и наблюдать за ними. Мимо спешили люди, отделяясь от огромного океана лиц или вливаясь в него, а Кайто стоял, будто в оцепенении, и смотрел, смотрел, смотрел…

- Слушай, прости. Я сейчас спешу, у тебя будет время на неделе? Встретились бы, поболтали! – девушка виновато улыбнулась

- Только скажи когда?

- Сегодня пятница? – Кайто задумался на мгновение. – Быть может завтра или после завтра?

- Давай завтра! – закивала Айви. – Во сколько и где?

На этот раз Кайто задумался серьезней. Ему вдруг показалось, что перед ним стоит последний в мире человек и что, если она уйдет сейчас, их пути никогда не пересекутся вновь.

- В 11 ночи. Около «Быдла». – Он и сам не поверил, что произнес это. Еще меньше Кайто верил, что, вот так вдруг, решился открыться кому-то в этом городе.

- Так поздно-о… - протянула девушка.

- Я покажу тебе кое-то что необыкновенное, милая. Только оденься потеплее.

- Ну… Хорошо! – Айви улыбнулась. Так тепло и мягко, как умела только она. – Вот теперь ты действительно стал собой! Ладно, до встречи!

Остывающий в серой толпе цокот ее каблучков, тепло улыбки, витающей в воздухе, тонкий аромат все тех же духов. Завтра. Все будет завтра…

«Быдлом» прозвали в народе памятник одному из десятка мэров этого города. Этот решил выделится и поставил себе памятник не на «Аллее Правителей», как все уважающие себя политики, а на отдельной, построенной специально по этому поводу площади. Надо ли говорить, что на второй срок его не избрали. Мало того – спустя несколько дней на штанах и развевающейся куртке бронзового мэра появились вытравленные какой-то едкой краской три полоски и надпись – Хабибадас. На голову ему нацепили кепку, а в протянутую руку была бережно вставлена бутылка самого дешевого пойла, которое можно было найти. Власти честно пытались вернуть памятник в первозданное состояние, но этого так и не удалось.

Обычно в столь «непоздний» час на площади Быдла было людно. Местные алкаши устраивали к памятнику ежевечернее паломничество, блюстители закона разгоняли страждущих поклонится великому Быдлу, гуляли многочисленные парочки и просто спешили по своим делам люди, но не сегодня. Сегодня, впервые за 34 года, городская футбольная команда прорвалась в финал мирового первенства, и каждая собака сейчас прилипла к экрану телевизора. По подсчетам Кайто, сейчас как раз шла середина первого тайма. Айви так и не пришла… Парень просто стоял и глядел в глаза безмолвного стража площади и ни о чем не думал. Он не хотел думать. И не мог.

- Прости! Я так виновата! Ты же знаешь мою патологическую страсть к собиранию! – Кайто вздрогнул и обернулся на голос.

- За что?! – удивление в ее голосе было неподдельным. – Я хотела встретиться и поговорить не меньше твоего! Вот только… Я не так себе это представляла…

«З-з-зыть!» - молния на сумке разошлась в стороны и легкий шерстяной шарф лег на плечи девушки. Вслед за шарфом Кайто извлек из своего схрона теплые перчатки и протянул их подруге.

- Я же говорил, оденься потеплее. Надеюсь угадал с размером.

- Ну вот. Ты опять за старое! Сколько я тебе… – Девушка полезла в сумку за кошельком, но мягкая прохладная ладонь остановила ее.

Лицо Кайто вплотную приблизилось к ее лицу, Айви чувствовала дыхание своего друга, кажется даже слышала стук сердца… Прошло мгновение или два, растянувшиеся на минуты и часы. Наконец девушка смущенно улыбнулась. Парень ответил ей тем же. Айви почувствовала, как он обнимает ее за талию, сердце пропустило удар.

- Держись. – Спокойный голос вселял уверенность, и девушка положила руки ему на плечи.

Кайто легонько оттолкнулся от земли и… они взмыли вверх! Айви не могла себе представить такой финал! Девушка судорожно вцепилась в Кайто и крепко зажмурилась. От неожиданности из груди вырвался какой-то невнятный, едва различимый писк. У самого уха зазвенел тихий и такой теплый смех ее друга.

- Все хорошо. Все уже позади. Открой глаза. Со мной тебе нечего бояться.

Айви медлила. Наконец она решилась и открыла правый глаз – вокруг было только идеально чистое звездное небо. Девушка открыла второй и закрутила головой – свобода, чистота, звезды, куда не погляди! Она опустила свой взгляд под ноги и… вцепилась в Кайто еще сильнее – друзья парили на высоте не менее километра над землей! Парень снова рассмеялся.

- Глупышка. Все хорошо. Пока ты держишь меня хоть за что-нибудь, ты не упадешь. – В эти слова верилось с трудом, но девушка привыкла к тому, что Кайто никогда ей не врал, и она попробовала.

Нащупав его ладонь, Айви отпустила вторую руку и сделала шаг назад – ничего не изменилось. Ноги чувствовали невидимую опору, казалось, они стоят на огромном кристально чистом куске стекла! Это было невообразимо прекрасно! Айви начала вертеть головой, как пропеллером, пытаясь осмотреть все и вся.

- Кайто! Кайто!!! Это… Волшебно!!! Невероятно! Я… Я не верю! Ой! А вон моя работа! А вон там я живу!!! А это… Это наш универ!!! Ого! Все как на ладони! Так красиво!!! – поток восторга лился из ее изящных уст с неудержимостью горной реки. Айви ежесекундно тыкала куда-то пальчиком и сообщала, что там находиться. Казалось бы она забыла о стоящем рядом молодом человеке. А он только смотрел на нее теплыми глазами, улыбался и изредка посмеивался.

- Не торопись, у нас еще туча времени. До рассвета нас тут никто не увидит, – наконец произнес он. – Ну что, прогуляемся?

- Ага! – только и вырвалось у девушки.

И они пошли. Пошли туда, куда глядят глаза. Медленно, не спеша. По необыкновенно чистому и морозному воздуху.

Первые лучи рассвета окрасили горизонт. Айви и Кайто сидели над зданием городской думы и любовались городом, медленно терявшим все свое ночное волшебство.

- Это было самое лучшее, что происходило со мной в жизни, – прошептала Айви. Она устало положила голову на плечо молодого человека и уже откровенно зевала. – Скажи, Кайто, а ты так каждую ночь можешь?

- Да. И ночь, и день. Для меня нет разницы. - Его тихий голос только подогревал желание спать. – Просто ночью никто не видит – это хорошо.

- А можно… мы как-нибудь еще так полетаем?

- Я могу и тебя научить. Это просто.

- Правда?! – сон как рукой сняло. Девушка подскочила и едва не рухнула вниз – вовремя ухватилась за плечо друга.

- Осторожнее. – Вздохнул тот. – Ты такая нетерпеливая. Как всегда.

- Ты так и не ответил!

- Да. Это правда. – Парень осторожно поднялся и взглянул в глаза девушке. – Ты точно этого хочешь?

- Конечно! А кто бы этого не… - Айви осеклась. – Погоди. В чем подвох? Такие силы за зря не даются.

- Да ни в чем. Эти силы даются уже просто так. Когда-то их хранили и лелеяли могучие кланы. А сейчас они даром никому не нужны. Просто если тебя кто-нибудь заметит…

- Не заметит! – девушка оборвала Кайто на полуслове.

- Ну, как скажешь.

Парень проворно расстегнул куртку девушки и обошел ее со спины. Оголив левую лопатку, он приложил к ней ладонь. Секундный укол и тело свело судорогой, как будто ударил электрический разряд, девушка упала и… осталась лежать на воздухе. С минуту она не могла пошевелится, но затем медленно поднялась. На плечике осталась темно-синяя, подобно ночному небу, тату.

- Зар-раза… - прошипела Айви сквозь зубы. – Не мог предупредить?

- А ты бы согласилась? – задал резонный вопрос Кайто.

- Не знаю… - его подруга устало опустилась на колени. – Я бы… Наверное да.

- Это хорошо. Я хотел подарить тебе это, – улыбнулся Кайто. – Хотел, чтобы ты тоже поняла.

- Что поняла? – Айви закашлялась.

- Не знаю. Каждый понимает что-то свое…

Между ними воцарилась неловкая пауза. Молчание угнетало обоих, но молодые люди не знали, что можно друг другу сказать. Наконец тишину разорвал голос Кайто:

Айви послушно взглянула в ту сторону, куда указал ей друг и вовремя – с востока город закрывали «Горы Великих». Впрочем, кроме названия великого в них ничего не было. Их и горами-то сложно было назвать – просто очень высокие холмы… Но сейчас Айви выдохнула от восторга! Там вставало солнце, окрашивая зеленые склоны в невероятные цвета, а туман, что спускался с них каждое утро, играл мириадами искорок. Казалось, что в нем живут маленькие волшебные эльфы, каждое утро приветствующие новый день столь прекрасным танцем! Айви глядела на это, затаив дыхание. Зрелище полностью поглотило ее естество, растворило в себе, окатив теплой и приятной волной магического дурмана. Девушка уже даже не слушала своего друга, она практически забыла о нем, ведь Айви поняла, что же ей так не доставало в этой скучной повседневной жизни! Девушка так и не заметила, как ее спутник просто растворился в утренних лучах, и, конечно же, она не услышала его последних слов прощания.

В этот же самый момент, Кайто тоже понял. Он понял целых две вещи – почему его тропинка побежала криво в сторону от других и почему они еще раз встретились с Айви. Все было банально и даже немного странно, что он не осознал этого раньше – Кайто больше не принадлежал этому миру. Нет, он не умер. Полтора года назад, почти сразу после выпуска, Кайто попал в аварию. Не смертельно, но неприятно. Два долгих месяца Кайто не выходил из своей квартиры. Социальная медсестра приходила готовить ему еду и менять перевязки, но она никогда не делала и не говорила ничего личного. И в одиночестве, на грани отчаянья, Кайто просто ушел. Кто-то безмерно добрый, одарил его печатью Сильфов – знаком, что он сейчас передал Айви – и предложил уйти. И Кайто согласился, растворившись в этом душном и грязном воздухе города. Он жалел только об одном — о том, что не успел попрощаться со всеми. И вот, спустя два года, выпал шанс вернутся, чтобы подарить кусочек счастья той, которую желал увидеть больше других. Нет, он не скажет ей о всей силе печати. Полет — это лучшее и самое безобидное, что мог творить этот знак и этого вполне достаточно.

- Сайонара, Айви, - прошептал Кайто, и все закончилось.

Санич, я тебе очень благодарен за все, что ты ради меня делаешь.

Слишком быстро. Все случилось слишком быстро. Короткая, ослепительно яркая, вспышка выдернула меня из сладких оков сна и стряхнула с кровати. Лежа на холодном и жестком ковре, я наслаждался секундами тишины, которые разорвал далекий, протяжный, стонущий гул. Чертовски хочется курить. Кажется, на подоконнике оставалась пара сигарет… Лучше бы так и было. Плевать, что они дешевые. Плевать, что во рту после них остается вязкий вкус смолы – сегодня можно все.

Нехотя, тяжело, я поднялся с пола и прошуршал босыми ногами к задернутому тюлю – пачка исправно лежала на своем месте. Отбросив последнюю преграду, я распахнул окно и жадно затянулся тяжелым, но столь непередаваемо приятным сизым убийцей. В голове запустились какие-то шестеренки, что-то коротко тренькнуло и мысли потекли ровно, и спокойно. Еще полторы минуты блаженства были впереди.

Тем временем двор начал оживать – напротив зажгли свет на кухне, несколько мужчин вышли на балкон и последовали моему примеру, справа хрустнула открываемая фрамуга. Некоторые даже вышли во двор и сейчас медленно и бесцельно бродили по нему.

- Эй! Кто знает, чё за нахер?! – раздалось справа. Ипполит, хоть и имел редкое и красивое имя, так и не поднялся выше водителя поливалки. Он работал в конторе, находившейся через улицу от нашего дома, и по этому обладал роскошью спать до 5 утра, прежде чем выходить на смену.

- Це ж наша станция рванула! – прокричал в ответ сосед с низу. Постоянно забываю его имя… Мужику за 40, живет он один и как-то особо не рвется участвовать в делах двора. Даже на собрания жильцов ходит через раз. Естественно все местные его невзлюбили и тоже сторонятся, как могут.

- Эгэй, Тараско, нэ пугай пачом зра лудэй. Рвануло бы – сэрэна была. – Диалог становился все страннее и страннее. Похоже, с кем-то этот Тарас все-таки дружил. На губах сама собой появилась улыбка.

- Типун тебе на язык, окоянный! – это завелась баба Нюша. Она живет аккурат под Тарасом и ненавидит его лютой ненавистью. Впрочем, она из тех бабушек, которые недолюбливают всех. – Рвануло ему, ироду, понимаешь ли! Тьфу на тебя!

- Помяните мое слово, рванула!

- А почему нет! Глядите, вроде как и светит! Небось, пожарище там…

- Да не может она рвануть! С дуба рухнул?

- Вот и я говору, что нэ может! Сэрена бы орала!

Голоса постепенно сливались в один монотонный гул, и рвались в небеса, как птицы. В висках застучало, я первый раз поднял взгляд со двора. Почти весь обзор закрывал соседний дом, но и едва различимых отблесков на низких ночных тучах было вполне достаточно, чтобы понять – Тараска прав. Последняя затяжка потеряла вкус – хуже не придумаешь. И в тот момент, как столбик табачного пепла оторвался и полетел вниз, разразилась сирена. Тяжелый, протяжный вопль уполз высоко вверх и камнем рухнул обратно. Снова пополз, побежал, взлетел и упал. Так могла бы визжать птица, которой оборвали крылья – смесь страха, отчаянья и злобы. Двор моментально затих, только для того, чтобы взорваться волной ужаса. Люди не знали что делать, они были не готовы…

- Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на атомной электростанции в городе складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и городскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры. Однако, с целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города в ближайшие населенные пункты. Для этого к каждому жилому дому сегодня, начиная с девяти ноль- ноль часов, будут поданы автобусы в сопровождении работников милиции и представителей горисполкома. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания. Руководителями предприятий и учреждений определен круг работников, которые остаются на месте для обеспечения нормального функционирования предприятий города. Все жилые дома на период эвакуации будут охраняться работниками милиции. Товарищи, временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим соблюдать спокойствие, организованность и порядок при проведении временной эвакуации.

Объявление разом оборвало панику, и люди засуетились по своим скорлупкам-домам. Сирена стихла, мегафон еще несколько раз повторил сообщение по кругу и умолк. Город готовился к своему долгому сну. Пора было и мне… Натянув брюки, накинув рубашку и обувшись, я вышел из дома.

По черной змее асфальта поминутно проносились красные бегемоты пожарных машин. Кажется, где-то в стороне, даже стрекотал вертолет. Власти среагировали оперативно, что было даже несколько странно. Шаг, еще один, за ним еще – я мерил расстояние цокотом каблуков своих ботинок. Визг тормозов сбил со счету, черт…

- Какого ляда тебе тут нужно?! Ты что не слышал?! – пожарник почти по пояс высунулся из окна.

- Слышал, а толку?

- Бежать тебе надо, мужик! – вставил его напарник.

- Бежать уже поздно, а там я, может, еще помочь успею… - я улыбнулся самой приветливой улыбкой, на которую был способен.

- Дурак, что ли? – опешил первый служитель гидранта и топора.

- Мужики, у меня и так какая-то там болезнь неизлечимая. Доктора месяца два дают. Дайте хоть помереть героем? – маленькая лож иногда творит великие чудеса…

- Черт с тобой, залезай! – дверь услужливо распахнулась, и я забрался в кабину. Снова завыла сирена, бегемот побежал дальше. Страшно захотелось курить…

- У кого-нибудь есть сигаретка?

- Курить вредно! – заявил напарник водителя – паренек лет 19-20. А по голосу и не скажешь. Интересно, у них совсем людей не осталось, что таких шкетов вытащили?

- Да знаю я… Только мне уже все едино.

- Нету у нас сигарет, - откликнулся водитель. – Доедем, бегом в штаб – спросишь где и чем помогать. За одним и папироску стрельнешь…

Пролетев несколько КПП (оперативно сработали, черти!), машина вылетела к стенам атомной электростанции – сердца города, вырванного на его окраину. Громада умирающего гиганта смотрелась внушительно – циклопических размеров бетонное сооружение с несколькими упирающимися в облака трубами. Одну из граней конструкции раскроила трещина. Сейчас в ней бушевал огонь, и десятки людей пытались прорваться внутрь, поливая его из брандспойтов. Низкий, рокочущий рев, стальной визг, шипение, клацанье и хрипы … Казалось сама преисподняя, разверзлась внутри АЭС, заставляя ее истекать расплавленным бетоном, будто кровью. Поминутно, в огонь кто-то забегал, чтобы спустя несколько секунд вылететь прочь, ужаленный пламенем, и упасть на землю, вопя и катаясь в попытках сбить алые языки.

Зрелище было ужасным, и ничего удивительного, что у молодого члена пожарного экипажа сдали нервы. Все выскочили наружу и бросились разматывать шланги, а пацаненок просто сполз вниз. Я его не виню, сам бы сделал это, если бы мог.

Спрыгнув на землю, я не побежал в штаб, как мне говорили, а огляделся. Подходящее место нашлось моментально – всего в паре десятков метров от стен АЭС. Ну вот и все… М-м-мать, как же хочется курить…

Слишком страшно! Это невозможно страшно! Я знаю, что должен выйти, но не могу, черт бы все побрал, не могу! А что я могу? Вот так сидеть в пожарке, да дрожать, как осиновый лист, обняв колени? И ради этого ты, Жека, учился все 10 классов? Пусть не на отлично, но учился же!!! Твою мать! А ну-ка собрался, оторвал свой зад и вышел к этому чудовищу! Чудовищу? ЧУДОВИЩУ?! Нееет… Как-нибудь без меня… Ты баба или мужик?! Встал и вышел!

В этот момент все пространство вокруг наполнил тягучий, вязкий, протяжный стон. Такой противно-липкий и тоскливый, что сердце ушло в пятки. Нееет, на земле ничто не способно на такое – это сам черт выполз из своих подземелий! Неправа была партия – ад существует! Вот же он, прямо под моим носом! И что хуже всего между нами всего лишь дверь машины. Да он раздавить эту чертову пожарку как орешек! Не так - сомнет, как вчерашнюю газету!

Твою же маааать! Бежать! Единственная мысль, что крутилась в моем воспаленном мозге. Надо бежать! Куда? А какая нафиг разница?! Просто бежать! Нет. Лучше сидеть здесь… Или бежать? Мамочка…

Тишина упала, как чугунная плита – с отчетливым звоном, медленно сходящим на нет. Даже не верится, что минуту назад все вокруг ходило ходуном и рушилось. Ноги сами собой понесли меня наружу… Скрипнула дверь пожарки, в подошвы ударил асфальт, а в глаза – непроницаемая чернота ночи. Все закончилось? Я огляделся, и, хотя, еще не привык к резкой темноте, но кое-что привлекло мое внимание – мужик, которого мы подобрали по пути в этот ад. Он сидел на коленях, склонив голову, и тихонько хихикал. Какого черта он ржет?! Как будто и без него не тошно? И куда, черт побери, пропал пожар?! Так, похоже я схожу с ума… Спокойно, Жень, все в порядке. Ты справишься…Точно! Этот придурок должен что-то знать.

- Эй! Какого хрена тут произошло? Где всё? Где все? – голос неуверенный, нехорошо. Он не слышит, что ли? Нужно подойти поближе. Шаг за шагом, дрожа, как осиновый лист. Проклятье! Соберись! Он все еще хихикает и что-то бормочет. Спокойно, Жека… Что он там шепчет?

- Живой… Почему я все еще живой? Не хочу… Это уже перебор… Слышишь?! Я не могу больше так!!! – голос знакомца сорвался на крик и рыдания. Я потряс его за плечо.

- Мужик, что тут случилось?

- Ничего. Я ее забрал... – всхлипнул он и обессилено упал на черный, еще дымящийся асфальт. – Отстань, парень. И без тебя херово…

- Это ему херово! А я? Каково мне? – похоже, я сорвался. Ну и все равно. - Подняли посреди ночи, притащили на порог гребанного ада, а потом все пропало! И ни ответа, ни привета! Что это за нафиг?!

- Не будь эгоистом… - голос попутчика потерял всякие краски. – Если тебе так неймется, я отвечу. Пока ты трясся там, в машине, станция взорвалась второй раз. Был бы и третий, если бы я не успел. И в этом случае… Да вообще неизвестно что за мутота вылезла бы тогда!

- И что?! Куда…

- Отрицание, - вздохнул мужчина. – Я сделал так, будто всего, что тут было – не существует. Не понимаешь? Это как ластиком стереть набросок. Без следа. Все! Станции нет, и никогда не будет! Людей тоже!

Его, неожиданно сильные руки, вцепились в отворот расстегнутой пожарной куртки, а голос скакал от едва слышного шепота до оглушительного крика. И, почему-то, я ему верю. Глухой удар в челюсть уронил моего бывшего попутчика обратно.

- Верни их… - наконец-то голос перестал дрожать. Слава злости! – Чтоб тебя через коленку, верни их!!!

- Куда? – едва слышно прошептал мужчина и оглушительно засмеялся. Этот смех, видимо окончательно снес мою и без того хрупкую крышу. Ноги сами принялись дубасить лежащее тело. Без жалости и сожалений, без мыслей, просто ради самого действия. А он продолжал смеяться… Это бесполезно – мелькнуло в голове и тело разом сделалось ватным. Асфальт стал приближаться и я мешком рухнул рядом. Все, это конец…

- Зачем? Почему ты их?

- Иногда, приходится выбирать между жизнью десятка и жизнями тысяч. – Голос звучал над самым моим ухом, тихо и так тоскливо, что захотелось повеситься. – Это так нелегко… Я устал делать этот выбор, но там, наверху, все еще не хотят меня принимать. Да и вниз мне путь заказан. Я не знаю, что мне делать, малыш.

- Какой я, к чертям собачим, малыш? – Да что позволяет себе этот придурок?!

- Для человека, разменявшего третью сотню, почти любой в этом мире, малыш. У тебя сигаретки не найдется?

- Нет! Я же еще в машине говорил…

- Точно. Я и забыл. Прости… - Я услышал, как чудовище, убившее только что несколько десятков, поднялось и зашагало куда-то прочь.

- Ты куда? – само сорвалось с губ.

- Домой, – просто и незатейливо ответило оно.

Через минуту в ночи растворился даже шум его шагов.