|
Рушания Гимазетдинова Новая жизнь (продолжение) 12. После обеда Дима позвонил Кате на сотовый телефон, он уговорил ее встретиться ближе к вечеру. Его голос дрожал, Катерина не смогла отказать. Когда она отвезла последний заказ, он подъехал за ней на машине. Они отправились в ближайшее кафе. Дима был довольно высокого роста, накаченный мужчина (каждый день ходил заниматься в тренажерный зал). Он напоминал Кате Максима. Самое главное их различие – прическа. У Максима голова была лысая, а у Димы – длинные прямые волосы до плеч обычно собранные в хвост. Дмитрий долго пытался начать разговор. Заранее подготовленные фразы вдруг куда-то исчезли, и он растерялся. - Я люблю Марину, - эти слова прозвучали сами собой. - Я знаю, - Дима опешил, через минуту Катя спросила, - это все, что ты мне хотел сказать? - Нет, - он подбирал слова, - понимаешь,… я не сдержался… - Это действительно было так необходимо? - Ну, - он выглядел несчастным, подавленным, - если честно, я думал, что мне это необходимо. Но теперь понимаю, что мне это было совершенно ненужно. - Надо сказать, вовремя тебя осенило… - Катя съязвила, не удержалась. - Не надо сарказма, прошу тебя, - он смотрел на нее умоляющими глазами, - я… знаешь, я понял теперь, почему вел себя так… - тут он вспомнил, что собирался сказать и поспешно затараторил. - Когда я встретил Марину, я понял, что пропал, я влюбился с первого взгляда. Я думал, что пропал, потому что мне нравилась моя свобода, я не хотел терять ее, но знал, что теперь в моей жизни будет только Марина, а значит – никакой свободы! А свадьба? Я расценивал брак, как добровольный официальный отказ от свободы, которая была мне так дорога! Честно говоря, меня гневила моя неволя, которой, как я думал, является мой гражданский брак. Эта измена… я хотел доказать себе, своей судьбе, что я по-прежнему свободен… - он попросил стакан воды, в горле пересохло от волнения. - Доказал? – Катя опять не удержалась, съязвила, сама не ожидала от себя такого. - Я ошибался! – на этот раз он не обратил внимания на сарказм, не расслышал, выпил воды и продолжал говорить. - Теперь я знаю, эта измена была ошибкой. Я был не прав, когда считал жизнь с Мариной неволей. На самом деле это и есть свобода, а в неволе я был у собственных страхов. Понимаешь, теперь я все понял! Теперь лишь бы она простила меня! Я хочу жениться, быть с ней! – его уже заносило, он кричал на все кафе, люди оборачивались, но он ничего не замечал. - Для меня ничего больше в этом мире не имеет значения кроме нее! Понимаешь меня? Я… - Хватит, Дима! – она решила прекратить его чрезвычайно жаркий монолог и перебила его. - Я все поняла, можешь не продолжать. Все это ты должен говорить не мне, а Марине. - Да, я знаю, но она не хочет меня видеть, - он страдальчески смотрел на Катерину, из этой фразы стало, наконец, ясно, чего он хочет, зачем позвал на этот разговор. - Я хотел просить тебя поговорить с ней, убедить, поспособствовать… - Дима, я не буду ни в чем ее убеждать, - она резко оборвала его, Дима понял, что убеждать Катю помочь ему бесполезная затея. - Это ее жизнь, ваши отношения! Я в это лезть не собираюсь. Одно могу сказать, я поддержу ее и выскажу свою точку зрения, но решать будет она сама. А насчет того, что она отказывается с тобой встретиться, думаю – ей нужно время. Дай ей пережить, успокоиться, обдумать все. Когда она будет готова к разговору, вы встретитесь, - она на минуту замолчала, а Дмитрий подумал, что шансы у него все же есть, до разговора с Катей ему и в голову не пришло, что Марине нужно дать время прийти в себя. - А тебе я хочу сказать кое-что от себя лично. Я верю, что существуют мужчины, которые не изменяют своим любимым и даже не думают об этом, но их единицы. А другие, я считаю, если действительно любят своих любимых и соответственно уважают их, наверняка, должны понимать, что может причинить боль их половинкам. Так вот если ты любишь и уважаешь человека, и если ты не идиот, то ты понимаешь, что измена причинит этому человеку боль и никогда не допустишь, чтобы она страдала. А те мужики, которые не могут НЕ изменить, в том случае, если любят и уважают свою любимую, изменять будут так, чтобы никогда она не узнала об этом, не заподозрила; чтобы никто не рассказал ей; чтобы никто даже не знал, во избежание всяческих перешептываний за ее спиной. А теперь отвези меня поближе к дому, хочу немного прогуляться по парку. Я думаю, что мы с тобой уже все обсудили, ведь так? – не дожидаясь ответа, она встала из-за стола и пошла на улицу. Дмитрий, расплатившись за кофе и воду, поспешил за ней. - Спасибо тебе, - сказал Дима возле машины. - Не за что, - сухо ответила Катя и захлопнула дверцу. Они молча ехали со скоростью семьдесят километров в час. Катерина нервничала всю дорогу, по-прежнему терпеть не могла она такой медленной езды. Потом она долго гуляла по парку, наблюдала за малышами на детской площадке, разглядывала ясное небо, голые деревья… Она вспоминала, как гуляла здесь со своим любимым человеком. Вспоминала о том, как они были счастливы то короткое время, что были вместе, и о том разговоре, когда он сказал, что не готов к серьезным отношениям… о том, что он ушел тогда, оставив ее здесь в парке одну, а она сидела на лавке, смотрела ему в спину и плакала… Вернувшись домой, она застала Марину на кухне с сигаретой в руке. Катя села рядом, и рассказала свою несчастную историю большой любви. - Ты возненавидела его? – тихо спросила Марина. - Нет,… я просто злилась, мне было обидно. Да, мне и сейчас обидно и больно. - Ты все еще его любишь? – осторожно спросила подруга. - Думаю, что да. Просто стараюсь не думать об этом, пытаюсь не вспоминать, но… мне его не хватает, - она призналась сейчас, по сути, в самом своем большом секрете. - А когда это было? Ты никогда не рассказывала… - Ну, не рассказывала, потому что больно, я ведь пыталась забыть… - Катя взяла сигарету и закурила. - Катька, ты ведь не куришь! – Марина испуганно смотрела на подругу. - Ну, я раньше курила… - рассказывать остальные подробности своей прошлой жизни Катерина не собиралась, поэтому старалась замять разговор и закончить рассказ на этом. - Никогда не видела, - для Марины, конечно, это было весьма странно и неожиданно. - Я курила до того, как с тобой познакомилась. - Пять лет назад? - Да. Кстати, именно тогда, он и ушел… - Подожди, ты хочешь сказать, что прошло пять лет, а ты его все еще любишь? Неужели, это возможно? - Видимо, возможно. Но я рассказала тебе это все не для того, чтобы поплакаться… Я хочу тебе этим сказать, что по-моему ты должна простить Диму, если очень сильно любишь… Простить, то есть дать ему шанс. Я просто представила себя на твоем месте, представила, как бы я поступила в тот день, если бы он не ушел, а изменил мне… - И ты бы простила? - Я не могу жить без него… Поэтому какую бы ошибку он не совершил, я бы не смогла уйти, бросить его. - Катя, но он! Он же бросил тебя?! Он ушел! Значит не любил тебя… Значит ты должна забыть о нем… - Марина, я умоляю тебя, давай не будем об этом… - она достала из шкафа коньяк, налила в кружку, выпила залпом и закурила, - я для того это рассказала, чтобы ты подумала о Диме. Я не хочу, чтобы ты сгоряча приняла решение, о котором будешь жалеть всю жизнь… - с этими словами она вышла из кухни и закрылась в комнате. 13. Пол ночи она перебирала старые вещи, смотрела фотографии с Максимом, его подарки. Они познакомились в аэроклубе, когда Катя впервые приехала прыгать с парашютом. Катерина была невероятно привлекательной девушкой. В школе у нее было много поклонников, но ее круг общения все же был невелик, причиной тому являлся ее сложный характер. Порой она была груба, она как никто могла обидеть человека словом, как правило, ненароком. Могла вызвать к себе как симпатию, так и ненависть, а благодаря юношескому максимализму положительное и отрицательное к себе отношение она провоцировала неосознанно и бесконтрольно. Несмотря на все это молодые люди буквально сохли по ней. Катерина же в свою очередь игнорировала своих кавалеров, а их ухаживания либо не воспринимала всерьез, либо просто отказывала, чем соответственно вызывала в ответ негодование, обиду, ненависть. С Алисой Катя дружила с первого класса, они понимали друг друга с полуслова, их взгляды на жизнь совпадали, но внешне они совершенно не были похожи. Катерина была, так сказать, «парнем в юбке», носила не модную, а удобную одежду. Костюмы спортивного стиля, джинсы, футболки, кеды, рюкзак за спиной – ее обычный гардероб. Хотя частенько она удивляла окружающих необычными аксессуарами (шарфики, шапочки, сумки, ремни и т.д., шокирующие своими цветами, формой). Алиса, напротив, была этакой «барби». Любила юбки, платья, розовый цвет, и всегда выглядела элегантно, просто. В отличие от Катерины у нее был мягкий характер, с ней общаться было намного легче. Однако и у нее был крепкий стержень, никто не смог бы навязать ей свое мнение. Катя, ее сестра Таня и Алиса были первыми красавицами в школе. Их длинные светлые косы и карие глаза, словно магнит, притягивали внимание противоположного пола. С малых лет они были, не разлей вода, их принимали за трех сестер. Но Катерина и Татьяна с годами становились все более непохожими, поэтому со временем Таня нашла себе друзей более близких по духу, а Катя и Алиса все время проводили вдвоем. Они обе с нетерпением ждали несколько лет и копили карманные деньги на прыжки с парашютом. Когда им, наконец, исполнилось пятнадцать, девочки тайком от родителей сбежали со школьных уроков и отправились в аэроклуб. Там совершили свои первые прыжки, их восторгу не было предела. У обеих захватило дух, когда они садились в самолет, и этот самый дух не отпускало еще сутки, внутри все клокотало, не покидало состояние легкой невесомости. Казалось, они стали смотреть на окружающий мир совершенно другими глазами. За плечами – одиннадцать килограмм – основной парашют, а спереди – шесть – запасной. Вес семнадцати килограмм девочки практически не ощущали, а после прыжка, пока тащили свою заветную ношу пару километров через все поле вообще не чувствовали тяжести, наверное из-за ощущения невесомости. Эти прыжки состоялись зимой. Ярко слепило солнце, на поле лежал ослепительно белый снег. Ноги ступали на ледяную твердую корку, под тяжестью человеческого тела наст разламывался, и спортсмены проваливались по пояс в рыхлую снежную толщу. При приземлении Катя должна была «погасить купол», чтобы ветер не тянул парашют, а вместе с ним Катерину. Но у нее не хватало сил, она не успевала вытянуть стропы. Поэтому парашют надувался и стремительно тащил ее за собой по полю. Она падала на твердый наст и держалась за стропы, пока непогашенный купол войлоком тащил ее по снегу. Потом он останавливался и надувался снова, а Катя пыталась успеть вытянуть стропы. Так продолжалось несколько раз, она падала, вставала, тянула стропы, снова падала… Все же она загасила купол, собрала парашют и увидела на белом парашюте свежую кровь. Катя поняла, что эта кровь могла принадлежать только ей. Она осмотрела себя и увидела кровь на тыльной стороне руки. Стало ясно, что пока парашют тащил ее по полю, а она ближней к снегу рукой держалась за стропы, тыльная сторона левой руки от пальцев до локтя до крови расцарапалась о ледяной наст. Катя даже не почувствовала как это произошло, она осознала, что не чувствует боли и сейчас. Поэтому девушка просто улыбнулась, убрала сложенный парашют в сумку, легла на спину, раскинув в стороны руки. Катерина лежала так наедине со своими необычными, приятными ощущениями и смотрела в чистое небо. Она лежала, курила и совершенно не хотела вставать, хотелось остаться здесь и сейчас навсегда. Вернувшись на стартовую площадку, она встретила Алису. Девочки бурно обсуждали пережитое, делились впечатлениями. Потом они услышали, что через некоторое время будет прыгать группа спортсменов, они будут в воздухе составлять фигуры. Конечно, новоиспеченные парашютистки решили остаться и посмотреть на шоу. Пока спортсмены укладывали парашюты на полотне, готовились к взлету, пока они поднимались на огромную высоту, девочки познакомились с группой поддержки и наслушались от них рассказов об этих бесшабашных ребятах. Самым лихим из них был Максим. Его уважали, по нему фанатели, для многих он был настоящим кумиром. Восторженные лица долго смотрели в небо, наблюдая за великолепным зрелищем – шоу отчаянных парашютистов. После всего этого Алисе и Катерине, конечно, не терпелось познакомиться с ними. Как только Алиса увидела Гошу, стрела Амура пронзила их сердца. Гоша был высок, строен, хорошо сложен, короткие черные волосы стояли торчком, он был старше Алисы на пять лет. Неподалеку стоял лысый парень, его оккупировали подростки, они говорили с ним, а Катя заметила, что смотрит он в сторону, прямо на нее. Гоша представил Алисе и Кате своего лучшего друга, которым оказался тот самый лысый молодой человек с татуировкой на шее и на плече. Максим сразу обратился к Кате с вопросом: «Как ты относишься к высокоскоростному движению, направленному не перпендикулярно земле, а параллельно, - он увидел, что смутил девушку и пояснил, - я имею в виду гонки…» Он предложил поехать в кафе пообедать. Алиса села в машину к Гоше, а Катя – к Максу, они обедали в уютном баре, владельцем которого был Максим. Катерина не могла без слез вспоминать их встречу. Она разглядывала фотографии того дня: на одних – в аэроклубе она и Алиса стоят возле самолета с парашютами за спиной, на других – Гоша, Алиса, Максим и Катя улыбаются, обнимаются, сидя за столиком в кафе. Среди вороха фотографий она нашла его номер телефона, который много раз порывалась выбросить. Катя была уверена, что никогда не позвонит ему, но избавиться от всех этих вещей, которые причиняли ей боль, не поднималась рука. К утру, она наткнулась на свои университетские лекции, долго разбирала тетради, читала записи. Полтора года назад она ушла в академический отпуск. Бабушка тяжело заболела, нужно было ехать к ней в поселок Черемушки на неопределенное время. Антонину Григорьевну не отпустили с работы, поэтому ухаживать за бабушкой отправилась Катя. Бабушка Зоя не вставала с постели, поэтому хозяйством занималась любимая внучка. Катерина не умела обращаться с домашним скотом, а к корове и подходить боялась. Продать своих любимцев баба Зоя не позволяла, поэтому ухаживать за ними помогали соседи. Катя обрабатывала огород, прибирала дом, ухаживала за бабушкой, кормила ее, делала уколы. С утра она работала без перерыва, а вечером валилась с ног. Общалась только с соседскими старушками, которые то и дело наведывались проведать Зою Павловну. Деревня была маленькая в пятьдесят домов, поэтому все друг друга знали и были как родные. Молодых в поселке не было, все жили в городе, только иногда приезжали в гости в отпуск или на выходные. Так Катя и жила полгода, а потом бабушка Зоя отошла в мир иной, приехала Антонина Григорьевна. В ту последнюю ночь Катерине приснился сон, бабушка подошла к ней, погладила по голове, поцеловала в лоб, поблагодарила внучку за заботу, попрощалась и растворилась в тумане. Антонина Григорьевна с дочкой и соседские старики отдали Зое Павловне последние почести. Они продали хозяйство и с грустью уехали в город. С тех пор Катерине часто снился сон, будто она в той деревне шагает по улице к реке на окраине. Вокруг густой туман, раннее утро, вот-вот взойдет солнце. Деревенская тишина, вокруг дремучие леса, чувствуется запах свежескошенной травы. Возле шумной прозрачной речки она останавливается и долго стоит здесь, наблюдая за ее течением. Постепенно рассеивается туман, и Катя чувствует чье-то присутствие. Она оборачивается и видит перед собой бабушку Зою. В своем синем платье в белый горошек Зоя Павловна стоит перед внучкой, кутаясь в белую шаль, и говорит: «Возвращайся! Нельзя так долго гулять, это опасно! Если он найдет тебя здесь, худо будет…» 14. Следующим вечером Катя ждала Марину с работы. Ужин был накрыт, а на подоконнике стоял очередной пышный букет. Девушки молча кушали, каждая из них думала о своем. Марина металась в своих мыслях, не зная, какое решение ей принять. Она сильно любила Дмитрия, хотела быть с ним, а для этого надо простить. Но обида тяжелым камнем весела у нее на душе… После ужина пришла Валентина. Девушки были явно удивлены и озадачены. Они сидели напротив нее, молчали и ждали. Открыв дверь, Марина не сразу узнала гадалку. Она выглядела сегодня совсем иначе. Вместо свободного черного одеяния на ней был элегантный дамский костюм сиреневого цвета. К тому же она заметно похудела в лице. - Девочки, я, понятное дело, пришла к вам неспроста, - она вошла в гостиную, попросила стакан воды и присела на стул. Валентина казалась спокойной, но глаза выдавали ее волнение. Катерина быстренько принесла ей воды и женщина продолжила: - Вы прекрасно знаете, что я не всегда целенаправленно читаю мысли, - она замялась, видимо, подбирала слова, чтобы изъясниться более доходчиво. - Говорите же! Что случилось? – у Марины как всегда не хватало терпения. - В общем, я постараюсь объяснить все кратко. Я здесь, потому что знаю, о чем вы думаете, знаю, что вас беспокоит. И относительно этих ваших сомнений я кое-что имею сказать, - она опять замолчала, смотрела то на Катю, то на ее подругу, думала с кого бы начать… - Я слушаю вас, говорите уже! А то мое спокойствие на исходе! – столько обиды было внутри у Марины, что ей не хватало лишь маленького повода, какого-нибудь раздражителя, чтобы выплеснуть свою злость. Валентина знала это, поэтому быстро затараторила, стараясь не испытывать лишний раз терпение девушки: - Марина, ты помнишь, что я нагадала тебе? Вот это и есть то самое испытание. Сейчас ты размышляешь над тем, какое решение принять. Ты прекрасно понимаешь, что оно повлияет на всю твою жизнь. А для того, чтобы облегчить твое теперешнее состояние, я хочу подсказать тебе кое-что. Ты ведь осознаешь, что любишь своего жениха и хочешь быть с ним, поэтому задай себе вопрос: «Смогу ли я жить без Димы?», - гадалка затихла, а Марина не успела задуматься над услышанным. Зазвонил мобильный телефон, она долго смотрела на дисплей и не отвечала на звонок. Но все же сняла трубку, услышала родной голос Димы и вышла в другую комнату, чтобы поговорить с ним. - Ты прочитала дневник своей мамы, - женщина обратилась к Кате, глаза ее были полны сожаления. - Теперь ты многое знаешь. Многое, но не все. Я чувствую, что обязана тебе еще кое-что объяснить. Сейчас, когда ты знаешь всю предысторию, я могу попытаться пояснить тебе нынешние события твоей жизни, - безусловно, Катерина хотела узнать все подробности, но от страха вдруг захватило дух, она закрыла лицо руками и глубоко вдохнула. - Почему вы ничего не сказали мне о дневнике? – она вспомнила прошлую встречу, когда ждала от Валентины хоть каких-то объяснений. - Я забыла о нем, - к тому же гадалка понимала, если бы Катю ткнули носом в этот дневник или сходу рассказали бы о том, что ей стало известно из записей матери, то Катерина вряд ли поверила бы во всю эту историю. - Я знаю, что вы были против, вам не нравилось, что мама старалась спасти меня, несмотря ни на что, - Катя с трудом могла говорить, ком стоял в горле, хотелось разрыдаться, но она пыталась контролировать эмоции. - Катенька, что ты говоришь… - Валентина качала головой и, прижимая руки к груди, отвечала, - как я могла быть против? Мы с твоей мамой знали, что неминуемо настанут страшные последствия, но как еще могла поступить в той ситуации любящая мать. Как она могла не нарушить запреты, когда ее ребенку угрожала смерть. И я прекрасно понимала ее, поэтому не могла быть против, - Валентина нервничала, но держала себя в руках, она выдержала паузу. - Мы не были знакомы с тобой. Последний раз перед нашей недавней встречей я видела тебя в годовалом возрасте. Вы с Танюшкой были обе такие смешные… - она невольно улыбнулась, но тут же, будто стыдясь этого, опустила глаза. - И что же еще вы хотите мне рассказать? – Катя заметила на журнальном столике Маринины сигареты, закурила и отошла к окну. - Твои видения… Как бы объяснить попроще… - Говорите уже как-нибудь! – она стояла спиной к Валентине, курила и внимательно слушала. - Ты должна была умереть шесть лет назад. Все эти годы Тоня делала все возможное, чтобы изменить будущее. Вместо тебя умирали другие люди. Твой отец, дедушка,… а теперь и сама Антонина… - Вы хотите сказать, что она умерла из-за меня? – Катя перебила гадалку, повернулась и уставилась на нее, сдвинув брови. - Нет, не так. Она умерла не из-за тебя, а вместо тебя… Понимаешь, людям не дано решать – кому жить, а кому умирать, поэтому любое вмешательство в ход событий может вызвать совершенно непредсказуемые последствия, - как раз это Катерина могла понять, но в данной ситуации речь шла о ее жизни, а точнее – о ее смерти. - Но я сейчас не об этом, - в памяти гадалки всплыло ужаснейшее событие двадцатилетней давности (однажды, Валя и Тоня горько поплатились за свою беспечность, они хотели спасти одну женщину, а в результате погибла и она, и вся ее семья – шесть человек), но рассказывать пришлось бы слишком долго. - За твою душу идет борьба. Ты в видениях столкнулась именно с теми силами, которые пытаются твоей душой завладеть. - Это мой папа и дедушка? – Катя недоумевала, смотрела удивленно, сморщив лоб. - Нет, ты сама представляешь их в человеческом обличии. На самом деле они ни люди и ни духи. - А что это за силы? - Сама не понимаешь? – для Валентины все было ясно, а вот Катя по-прежнему недоумевала. - Это две противоположные силы – добро и зло. - Но как они меня находят? - Ты сама идешь к ним навстречу, - Валентина говорила размеренно, чтобы девушке все стало ясно. - В общем, существует несколько ситуаций, при которых душа может покинуть тело. Одно из них необратимо – это смерть (когда душа выходит из своей оболочки и не возвращается). А есть еще такое состояние, которое называется «маленькая смерть». При таком состоянии душа может отправляться в странствия, переноситься во времени и в пространстве. Душа может принимать любой облик (зверя, птицы, насекомого). С тех пор, когда ты должна была умереть, твоя душа стала, скажем, «нестабильна». Например, когда ты едешь в метро, закрываешь глаза и расслабляешься под музыку, согласись, в такой момент твое состояние можно назвать дремотой. И происходит следующее, душа колеблется и покидает тело, при этом мгновенно попадает в мир духов, и те силы, о которых я тебе говорила, сразу же находят свою добычу – твою душу. А эти травы, которые Антонина заваривала тебе, удерживают твою душу и не дают ей даже на секунду покинуть тело. Видения начались у тебя после смерти мамы, без нее-то ты отвар не принимала. В тот день, когда твоя мама погибла, ей снова было видение о твоей гибели. Она знала, что сама не сможет спасти тебя, потому что ее уже не будет в живых. Поэтому моя несчастная подруга торопилась ко мне для того, чтобы рассказать о своем видении и молить меня спасти тебе жизнь. - Значит, я совсем скоро умру… - она выдыхала дым и смотрела прямым сухим взглядом, скривив губы. - Девочка, моя милая… - Валентина перестала сдерживать себя, крепко обняла Катерину и расплакалась, - ни говори так… 15. Марина сидела в ванной комнате на плетеной корзине для белья. Ее рука непроизвольно теребила полиэтиленовую шторку, а сама она, прислонившись спиной к холодной стене, слушала дрожащий от волнения мужской голос, раздававшийся из телефонной трубки. - Марина, мне предложили очень выгодный контракт сроком на десять лет. Работать нужно в закрытом научном центре в Америке. Такой шанс бывает один раз в жизни. Она нарочно перебила его, желая нагрубить: - Поздравляю, - а сама подумала, что он, такой мерзавец, еще смеет звонить ей, чтоб похвастаться. - Послушай, - Дмитрий ожидал, что Марина будет грубить, и рассказывал он о своих успехах не для того, чтобы поважничать, - я понимаю, что тебе нужно время. Я не хочу давить на тебя. Но утром я должен дать ответ, до обеда подписать договор. Самолет вылетает в два часа дня. Скажи, что мне делать? – его вопрос звучал как мольба. - Я не знаю, - Марина ответила сухо с откровенным пренебрежением в голосе. - Скажи, ты еще любишь меня? – он не пытался разжалобить ее, но его слова звучали как умоление. - Если любишь или сомневаешься, то я останусь и буду надеяться, что ты простишь меня. Буду ждать, сколько потребуется. Только скажи, ты не разлюбила меня? У меня есть хоть какой-то шанс? Марина молчала, недавний афронт стоял перед глазами, а Дима представлял, как от негодования в эти минуты она хмурит лицо. - Во сколько ты должен дать ответ? – спросила она почти шепотом, еле слышно. Этот ее вопрос вселил в его сердце маленькую надежду. - Рано утром… - Во сколько?! – заорала Марина. Дима, оцепенев, в ответ пропищал как мышонок: - В семь… - Я позвоню, - она прервала разговор. А Дмитрий был рад уже тому, что она хотя бы выслушала его. Считал это хорошим многообещающим знаком. Он еще долго не мог уснуть, все думал, какой ответ она даст ему. В голову лезли разные мысли. То он представлял, что Марина простила его, как они счастливо живут вместе, потом свадьбу… Затем принимался обдумывать в деталях праздничные мероприятия: как он украсит машину, какой костюм наденет (обязательно, сшитый на заказ) и т.д.; воображал свою любимую в пышном подвенечном платье словно сказочную принцессу; уже решил, что им непременно нужно будет обвенчаться в церкви… Но счастливые мысли сменялись страхами. С тревогой Дима прикидывал, что он будет делать, если Марина никогда не простит его… В конечном итоге он понял, что подписание контракта никак не зависит от ее ответа. Ему стало абсолютно ясно, если ответ будет отрицательным, он все равно не смирится, а значит не поедет в Америку и останется для того, чтобы добиться любви Марины и ее расположения. Был уже третий час ночи. Дмитрий взял телефон и начал строчить длинное сообщение… Марина сидела на корзине и смотрела в зеркало, держа в руке телефон. Если бы Димка был сейчас рядом, она бросилась бы ему на шею. Она оборвала телефонный разговор, потому что уже готова была простить его, но та девка, сидящая у него на коленях, стояла у нее перед глазами, и злость щемила где-то в груди, вызывая ярость. Марина четко сознавала, что в любом случае этот афронт ей придется пережить, несмотря на то, какое решение она примет. Конечно, она разумела, что время притупит боль, сотрет большую часть воспоминаний, и тем самым когда-нибудь освободит ее от этих переживаний. Возможно, она встретит другого мужчину и полюбит его, но кто скажет, не придаст ли ее новый принц. Быть может, она вообще не встретит его, или никогда не забудет, не разлюбит Диму. Так девушка, раздумывая, сидела в ванной около часа. Катерина ждала ее на кухне с остывшим кофе. Валентина недавно ушла, перед уходом она вручила Кате очередной мешочек с травами, которые теперь были ей необходимы. Марина включила чайник и села напротив подруги. Катя сидела с сигаретой в руке, опустив голову, смотрела в кружку с замерзшим кофе. Она тихо спросила Марину, не отрывая взгляда от черного напитка: - Там медом что ли намазано? - Где? – не поняла вопроса девушка. - В ванной комнате, - Катерина разглядывала чашку, медленно двигая ложку по часовой стрелке, кофе давно остыл, а она и глотка не сделала, просто сидела над ним битый час, разглядывала и машинально помешивала. - Ты же больше часа там пробыла. - Медом… - Марина не сразу уловила суть вопроса, - нет, я просто думала. - И что хорошо подумала? – она отложила ложку и только сейчас заметила, что тлеющая сигарета закончилась, прикурила другую, глубоко затянулась и повернулась, наконец, лицом к подруге. - Рассказывай, что решила. - Да ничего я не решила еще, - она спрятала глаза, вспомнила о вскипевшем чайнике и приготовила себе зеленый чай с кусочками фруктов, а потом снова присела и продолжала рассуждать уже вслух. - Вот если я его прощу, а он потом… - она побоялась произнести эту мысль. Катя прекрасно поняла, что речь здесь была о вероятных изменах, - или не прощу, а разлюбить не смогу и всю жизнь буду о нем только мечтать… - Слишком много думаешь, по-моему, - сухо заметила Катерина. - А что ты думаешь? – она посмотрела на подругу, заранее оценивая ее мнение свободным от эмоций, а значит – более трезвым и взвешенным. - Я уже говорила. - Да, я помню. И все же она продолжала смотреть на Катю, ожидая здравой реплики. А Катерина, отвернувшись, чувствовала молящий взгляд и нехотя все же нашла, что сказать: - Послушай, видимо дело только в том, что ты боишься новой боли. Ты, наверно, уже давно бы помирилась с ним, если б не боялась обжечься вновь, так ведь? - Да, ты права, - Марина слушала подругу и наливала ей горячий ароматный чай. - Мариночка, милая, тебе ведь уже не пятнадцать лет. Ты же должна знать, что в жизни бывают и радости и горести. От неприятностей, несчастий не спрятаться. В любом случае что-нибудь не очень хорошее и приятное произойдет в твоей жизни, но это не обязательно будет касаться твоей личной жизни, твоего любимого человека. Стоит ли бояться той новой боли, которой еще нет, а если она предначертана тебе, то ты не сможешь скрыться от нее. - Что ты хочешь этим сказать? Значит, я должна простить его, дать ему шанс? - Марина, заметь этот шанс не только Димин, но еще и твой – ваш общий шанс быть счастливыми, где от ваших взаимных стараний будет зависеть все, - Катя знала по себе, насколько важно иметь хотя бы шанс… - Точно! Я и не подумала… - она обрадовалась, словно ей открыли истину, хотя сама она так себе и представляла сложившуюся картину. - Ведь если я лишу нас обоих этого шанса, то потом всю жизнь буду жалеть, буду думать о том, как все могло бы быть… - она представила себя старой бабкой, сидящей на лавочке у подъезда в ожидании своего «принца». - Спасибо, Катька! Все, теперь я знаю, что мне нужно делать! Марина была полна решимости позвонить Диме сию же минуту, но, вспомнив девку, сидящую у него на коленях, она задумала не торопить события (хотелось как следует помучить и проучить своего жениха раз и навсегда). Но ее размышления о дальнейшем плане действий прервал пронзительный сигнал мобильного телефона, который сообщал о доставленном сообщении. Катерина взглянула на часы: - Два часа ночи… - она была несколько удивлена, но подозревала, что в такое время прислать сообщение Марине мог только Дмитрий, - кто-то прислал сообщение,… - и криво улыбнувшись, добавила, - наверно, бессонница мучает… «Марина, прости, я не должен был звонить тебе. Я много думал и понял, что в любом случае не смогу уехать. Даже если ты скажешь мне, что надежды нет и быть не может, я все равно не отступлюсь. Я буду ждать тебя всегда! Я люблю тебя…» 16. Алиса по-прежнему была первой красавицей в многочисленном кругу своих друзей, после внезапного исчезновения Катерины (так это выглядело). Ее гардероб также составляли женственные костюмы, платья, а для прыжков с парашютом имелся гламурненький спортивный костюмчик розового цвета. Последние полгода все ее мысли были о детях. В этом году ей исполнилось двадцать два года, она считала, что замужней молодой женщине ее возраста пора задуматься о ребенке, при виде чужих детей ее накрывала какая-то странная тоска. Алиса замечала за собой, что в последнее время все чаще приходит к одной и той же мысли: «Пора!» Она несколько раз пыталась начать разговор с мужем об этом, но Гоша предполагал, о чем пойдет речь, поэтому всячески пытался избежать этой темы, удивляясь такой своей реакции, ведь ему нравились дети. Он безумно любил Алису, еще более безумно любил своего будущего ребенка. Он женился с целью – создать семью с любимой женщиной, в понятие семья он, естественно, включал ребенка, а вообще он хотел двоих детей. Но со дня свадьбы прошло два года. Сначала Гоша не заводил разговора о детях, потому что Алисе было всего двадцать, и она, как ему казалось, еще не была морально готова стать матерью. А сегодня ему двадцать семь, Алиса готова… Он пытался разобраться в себе, понять причину такого поведения и находил лишь один однозначный ответ – всему виной страх. Он боялся, он был в панике и не мог совладать с собой. Сегодня воскресенье, Алиса еще на неделе предупредила его, что в этот день у них должен будет состояться серьезный разговор. Он уже проснулся, но лежал с закрытыми глазами и слышал, как она оделась и направилась в кухню. Потом он прислушивался к раздававшимся из кухни звукам, Алиса готовила завтрак. Он тихонько встал, накинул спортивный костюм, не стал умываться и бриться, украдкой прокрался в прихожую, надел кроссовки, пуховик, захватил спортивную сумку и тайком убежал в тренажерный зал. Прежде чем состоялась их свадьба, Гоше пришлось долго помучаться. Сначала он ждал, пока Алисе исполнится восемнадцать, ему стукнуло уже двадцать три. Он долго готовился, обдумывал детали, чтобы устроить нечто нестандартное – романтическое предложение руки и сердца. Стоял июль. На заре он повез ее к озеру, Алиса сразу полезла в воду поплавать, вода была теплая, несмотря на раннее утро. Они катались на лодке. Алиса смотрела в прозрачную воду и видела плавающих рыбешек. Так тихо, спокойно было впервые в ее жизни. Словно весь мир замер, кроме нее и Гоши, этого озера, рыб. В определенный момент Гоша перестал грести, отпустил весла и заговорил. Он прочитал четверостишие собственного сочинения, посвященное любимой, затем преподнес коробочку с колечком и прямо в лодке встал, преклонив колено, и заявил, что его сердце принадлежит теперь ей. Алиса была безумно счастлива, но Гоша не дал ей сказать и слова, попросил ничего не отвечать ему до конца дня. Он объяснил, что собрался целый день делать ей предложение руки и сердца. Этот день для Алисы был полон волшебства. Но она не могла дать ответ. Она объяснила, что причин этому несколько. Первая из них, конечно, была связана с Катериной. Ее лучшая подруга пропала и не давала о себе знать уже две недели. Родители Алисы не дадут согласия на заключение брака минимум до двадцати лет, а с ними девушка спорить не смела – это была вторая причина. К тому же у Гоши не было собственного жилья, а жениться в восемнадцать лет и жить у родителей не представлялось заманчивой перспективой. И сама Алиса в свои восемнадцать не считала себя готовой к семейной жизни, она не видела себя в роли жены. Поэтому она предложила просто объявить о помолвке, а свадьбу пока не планировать, отложить ее на… когда-нибудь потом. Гоша немного расстроился, но он прекрасно понимал, что Алиса всецело права. Главное, что теперь она официально является его невестой. А сам он тут же поставил перед собой главную цель – заработать денег и купить квартиру для своей будущей семьи. Итак, он мучался в ожидании еще два года. Однажды, Максим приехал на гонки один, хотя Катя должна была быть с ним. Алиса поинтересовалась, где ее подруга, но лысый гонщик проигнорировал ее вопрос, сел за руль и гнал в ту ночь как сумасшедший, будто существовала только педаль газа. С того дня Катя не появлялась, не отвечала на звонки. Никто не знал где она, даже Алиса не могла найти ее. Она по нескольку раз в день приходила к Катерине домой, но никто не открывал дверь. За несколько недель Максим не проронил ни слова о Кате. Единственное, что смог выпытать у него Гоша: - Мы с ней расстались, - Макс произнес эти слова сухо без эмоций, будто это не имело для него никакого значения. Но Гоша, как никто другой, знал, что это говорит о прямо противоположном. То есть Максим настолько сильно переживает, что даже говорить об этом не в силах. Алиса поняла, что Катерина наверняка находится в депрессии. Она сразу поехала к ней домой. Дверь снова никто не открывал, но ей было ясно, что Катя просто не хочет никого видеть. Девушка долго звонила в дверь, колотила руками, ногами. Она кричала, перепуганные соседи выскакивали в подъезд, но они с малых лет встречали Алису, поэтому не пытались ей помешать. - Катька, открывай! Какого лешего ты ничего мне не рассказала?! Я же твоя подруга! Открывай, хватит прятаться! Давай поговорим! – она полтора часа долбилась в дверь и кричала. В горле пересохло, костяшки пальцев гудели от боли. Она выбилась из сил, но продолжала, решив не прерывать осаду, чтобы взять ее измором. Внезапно, Алиса услышала глухой щелчок. Она поняла, что одержала победу (Катерина открыла замок), повернула ручку, толкнула дверь и вошла. Стояла ночь, в квартире было темно. Алиса включила свет в коридоре, разделась и пошла искать Катю по квартире. Она вошла в кухню, увидела маленькую светящуюся точку – уголек сигареты, потянулась рукой, чтобы включить свет, но услышала: - Не надо, не включай, - от Катиного голоса у Алисы пробежали мурашки по коже, она словно попала в фильм ужасов и услышала голос из могилы, - уходи. Я не хочу ни о чем говорить. Мне нужно побыть одной. Даже мама ушла к подруге ночевать по моей просьбе. - И долго ты собираешься сидеть здесь одна и жалеть себя? – после полуторачасовых завываний под дверью у Алисы заметно охрип голос. Катерина буркнула в ответ: - Пока не стошнит! - Катя… - Ничего не надо говорить. Тебе ведь не чего сказать мне, кроме стандартных фраз по поводу того, что ты сочувствуешь мне, что нельзя так жить, надо претерпеть и жить дальше… - Да, но ты дорога мне и… - Я знаю, можешь не напрягаться. Спасибо тебе за беспокойство, за заботу. Но лучше оставь меня, Лиска, прошу тебя, - ее просьба звучала тихо, Алиса и в темноте поняла, что Катерина плачет. - Хорошо, раз так. Но ты пообещай, что не будешь пропадать. Я приду завтра проведать тебя, а ты не будешь прятаться и сразу откроешь мне дверь, договорились? – она грозила пальцем в темноту. - У меня разве есть выбор… - Нету! А завтра я расспрошу тебя по полной программе, так легко тебе от меня не отделаться. - Это и так понятно. Пока ты долбилась, я думала, что скорее умру тут от старости, чем тебе надоест орать на весь дом. Алиса нащупала в темноте кружку, выпила немного воды из под крана и ушла. На следующий день она говорила сиплым голосом. - Ты простыла? – волновался Гоша. Они сидели в кафе у Макса, завтракали втроем. - Нет. Это я вчера к Катьке прорваться пыталась. Почти два часа у нее под дверью орала. Она, конечно, не выдержала моей осады, открыла все-таки мне дверь. Она не стала со мной говорить, даже свет в квартире не разрешила включить. Я так поняла, что она там плакала, а без света сидела, потому что от слез лицо опухло, - Алиса рассказывала все это, обращаясь к Гоше, хотя сама поглядывала на Максима, пытаясь разгадать его реакцию. А он сказал, что не хочет мешать разговору влюбленных, и вышел на улицу. Некоторое время Катя продолжала общаться с Алисой. Подруга приходила к ней, они вместе пили, ели, смотрели фильмы. Но общение проходило натянуто. Вся их жизнь последние годы проходила в общей тусовке гонщиков и спортсменов-парашютистов. Любые разговоры невольно приводили к одной и той же теме, которая для Кати была острее любого ножа. Подруги встречались все реже и реже. Постепенно в течение года их встречи сошли на нет. Когда Алиса решила сменить свой статус невесты на статус законной супруги (Гоша к тому моменту решил жилищный вопрос), возникла очередная причина для того, чтобы отложить мероприятие. Она очень хотела видеть свою подругу на свадьбе, обязательно в качестве свидетельницы, Алиса была готова ждать сколько потребуется. Давно было запланировано, что свидетелями будут Максим и Катя. Но теперь Катерина наотрез отказывалась от участия в праздновании. Алиса откладывала свадьбу больше полугода, но Катерина однозначно заявляла, что не переменит своего решения: - Пойми, Лиска, я сама себя ненавижу за то, что собираюсь пропустить твою свадьбу. Но я никак не могу пойти. И не из-за себя, не из-за того, что мне будет больно… Пойми же, я боюсь испортить тебе праздник. Ты же знаешь, актриса из меня никакая. Ты представляешь, какая у меня будет рожа?! А если еще и истерика начнется?! Я не уверена, что смогу совладать с собой… Прости, Лиска! Алиса, конечно, придерживалась иного мнения. К тому же у Катьки всегда отмечалась тяга к актерскому мастерству. Поэтому Алиса считала доводы подруги нелепыми отговорками. Катерина видела обиду в глазах девушки, она повернулась спиной, закурила. А Алиса ушла с тяжелым сердцем. С тех пор прошло четыре года, они больше не виделись и не искали встречи друг с другом. |