Dom
Был дом в краю твоей души,
Его все страхи берегли:
Все те, кого боялся ты,
Все те, кого сослал ты в сны.
Не мертво и не живо там:
Молчат шаги, ревет орган,
И содран голос до кости
У в старом трауре двери.
Твоей фантазии предел –
Шипы готических капелл;
Дальнейший невозможен путь –
За Ренессанс перешагнуть.
Здесь даже свет в пыли веков,
В таком и дышится легко,
Насквозь пронзая витражи,
Рядится в красочные лжи.
Твой дом был крепок и был горд,
Но имеет свой черед,
И, гибель в малом заключа,
Судьба стоит за палача.
Однажды в сумерках твоих
Так заблудило нас двоих,
Что мы, теряя след земли,
Прочь друг от друга побрели.
И ты в Незнание ушла,
Твой дом и там нашел меня,
Войти укрыться предложил,
А отказать ему нет сил.
И фрески снялись со стены,
И сторожа твои пришли –
Единственной пока живой
Я представлялся им душой.
Мой взгляд для них обозначал:
Достигнут наконец причал,
Их служба больше не нужна –
У их хозяики ведь есть я.
И дом, и всех, кто в доме был,
Измены выбор твой убил.


Три змея
Три змея землю держали
В металлических кольцах тел,
Медью, золотом и серебром
Их покров чешуи горел.

Старший брат Золотой захотел посмотреть,
Как моря за край неба текут.
Он на дне уснул под разливы сирен,
И его уже братья не ждут.

Желтый Змей – Хозяин Подводный,
Ослепляет корабль иногда
Блеск его драгоценного тела,
Если видеть позволит волна.

Средний брат серебряный тоже ушел –
На равнины Зеленых Долин,
Где судьба была и погибель его,
Потому что Змей полюбил.

Королева ему отказала;
Он от горя в землю ушел
И вокруг города стражем
И серебряным поясом лег.

Младший Змей Медный остался
В родных горах господин,
Ничего он не знал про братьев,
Ненавидел он быть один.

Если кто чешуи осколок найдет
Меди, золота и серебра,
Значит, некогда потеряли его
Братья-Змеи, что жили тогда.


Иветт
Отца Иветт убили в ночь –
Его наследницу враги
Тайком верхом умчали прочь
В дремучий лес на край страны,
И к трем дубам – их слава зла –
Иветт прикована была.
И в первый вечер приходил
Седой медведь. Он так сказал:
«Тебя б я в камень превратил,
Когда б чуть меньше я устал».
И он под дубом ночь проспал,
А утром в лес к себе сбежал.

А на второй закат к дубам
Из леса вышел красный вепрь,
И кровь стекала по резцам,
И был огромен страшный зверь.
Иветт от страха замерла
И к Богу в мыслях воззвала.
Ей вепрь в злобе провизжал,
А эхо в горы понеслось:
«Тебя в лоскутья я б порвал,
Но брюхо уж насытилось».
Под дубом повалился он,
А утром в лес к себе ушел.

На третий день Иветт ждала,
Что смерть к себе возьмет,
Но в небе расцвела луна,
И появился черный волк.
Он рядом с обреченной сел,
И взгляд его Иветт жалел.
«Наверно, лихо привело
И посадило здесь на цепь.
Как ты жива? Недалеко
Ночь провели вепрь и медведь,
Они пощады не дают,
Просить – напрасный труд».

«Увы, мессир, я сирота,
И дом мой – больше мне не дом.
Когда б мессир загрыз меня,
Он сделал бы мне тем добро», -
Иветт просила волка там,
А цепь звенела в такт словам.
Зверь головой своей качнул:
«Нет, ты прекрасна и кротка,
Я из беды тебя спасу –
Послушай, девушка, меня.
Коль над тобой проклятья нет,
Свободной встретишь ты рассвет.

Назавтра Королева фей
Охоту затевает тут,
Я пригоню к тебе коней,
Прикажет фея – цепь собьют.
Она возьмет тебя к себе –
Служить ей будешь при дворе.
Работа там – ничтожный труд,
Лишь развлеченья на уме,
А в свиту за красу берут
И дам, и юных шевалье».
Иветт в слезах благодарит,
Но волк уже под дубом спит.

Рога трубят грозой в лесу,
И мчится королевский гон,
Но конь не слушает узду,
И госпожу увозит он –
То волка рык со всех сторон
Его погнал сквозь бурелом.
А Королева фей гневна -
Осталась свита позади,
Но видит: девушка одна
У трех дубов в цепях сидит.
Иветт склонилась поскорей
Пред грозной Королевой фей.

А та приветливо глядит:
«Какой подарок я нашла!
Мне, дева, твой приятен вид,
Ты во дворце моем нужна».
И, кликнув слуг, она велит
Иветт с цепи освободить.
А во дворце царицы фей –
Пиры, турниры и балы,
Иветт не помнит, сколько дней
В стране неведомой гостит.
И счастье здесь, как легкий сон –
Но вот чем был нарушен он:

В капкане волка принесли,
И главный ловчий так сказал:
«Лесной удел твоей страны,
Хозяйка, зверь опустошал,
Но он в ловушку угодил –
Так что твой суд постановил?»
В покои призван был палач,
Принес он плаху и топор,
Чтоб утром вороны и грач
Зрачки склевали у того,
Кто Королеве вред чинил.
Палач топор пока точил.

Иветт воскликнула: «Мой Бог!
Но это благодетель мой –
От смерти он меня сберег,
Но поплатился головой
За преступленье, что, поверь,
Свершает всякий дикий зверь.
О Королева-госпожа,
Прости виновного, прошу!»
Но фея так была строга:
«Нет, я его не отпущу,
Он мне ответит за разор,
Пусть он и зверь – но он и вор!»

«А если я куплю его, -
Иветт вскричала сгоряча, -
Какой угодно вам ценой,
Лишь отзовите палача.
Мой долг – помочь ему во всем,
Пока мой волк не осужден!»
И Королева – тоже в гнев:
«Меняю в сделке жизнь на жизнь!
Ты обещаешь мне при всех
На плахе голову сложить
И вместо волка умереть?»
Иветт: «Согласна – смерть за смерть!»

Палач топор уже занес,
Но упрямится Иветт,
Не видно и ни капли слез.
«Не передумала ты, нет?» -
Спросила Королева фей.
Иветт молчит, но бледней.
Палач примерился уже,
Все дамы просят за Иветт,
И снова Королева фей:
«Не передумала ты, нет?»
Но дева смирно казни ждет
И слов обратно не берет.

Взмолились рыцари тогда,
Свои колена преклонив:
«О дорогая госпожа!
Иветт, мы молим, пощади!»
«Не передумала ты, нет?» -
Спросили в третий раз Иветт,
Но та лишь просит: «Поскорей
Палач ударит топором,
Благодарю своих друзей
За милосердье и добро».
И Королева знак дала,
Чтоб с плахи пала голова.

Но в тот же миг раздался гром,
И стены зала затряслись,
Вдруг сбросил шкуру черный волк,
А все вокруг изумлены.
Прекрасный юный шевалье
Предстал пред ними, как во сне.
Иветт он поднял и сказал:
«Ты, девушка, меня спасла
От злых нерасторжимых чар,
Проклятья моего врага.
Я должен волком жить в лесу,
Пока невесту не найду.

И если жизнь она отдаст
Без принужденья за меня,
Проклятье потеряет власть,
И человеком стану я».
И он Иветт поцеловал,
Чем умилил прекрасных дам.
И свадьбу справили тогда,
И Королева молодым
В подарок замок отдала,
И всяк чету благословил.
Счастливо жили много лет
Красавец-шевалье с Иветт.
5.10.04.


Друид

Он пришел, чтобы начать обряд,
Он последний, он очень юн,
У него зеленый, как травы, взгляд –
Он друид, зовет Деву-Весну.

У него умер вчера отец,
Что едва успел сыну передать:
«Чтобы миру леса не пришел конец,
Должен ты, мой сын, счастья попытать.


Раз в столетие мы палим костры,
Ночью сеем мы ароматный дым,
Если ныне остался один лишь ты –
Приготовь приход в этот мир Весны».

И костер горел, пожирая тьму,
И Она пришла на полночный зов,
И друид сказал сердцу своему:
«Я теперь до конца веков!»

Был запрет один – он о не знал,
Был запрет один – он о забыл,
И когда он Деву поцеловал,
Их окутал гибельно-белый дым.

А когда костра разошелся плащ,
То друид увидел лицо –
И раздался совы похоронный плачь,
Улетев на север далеко.

Он пришел, чтобы начать обряд,
Он последний, он очень юн,
У него зеленый, как травы, взгляд –
Он, друид, дождался Деву-Весну.

Обсуждаем на форуме.