|
Валерий Куклин Большие сети Сахалинцу Александру Деркачову, ПОСВЯЩАЕТСЯ АВТОР
Далеко-далеко, на самом краю света, там, где кончается материк Азия и начинается самый большой на планете Земля океан, называемый у одних народов Великим, у других Тихим, сразу за Татарским проливом, о существовании которого еще при царе гетмане Мазепе и даже при Александре Сергеевиче Пушкине европейцы и не подозревали, а открыли его лишь при жизни Тараса Григорьевича Шевченко, расположен второй по величине в Евразии остров, честь открытия которого оспаривают несколько великих европейских мореходов: француз Лаперуз, русский Головин, англичанин Кук, которые так до конца ней своих и почитали его азиатским полуостровом. На самом деле, первыми пришли сюда по замерзшему в стужу морю в далекие-предалекие времена и поселились здесь два азиатских племени: айни -- родичи японцев и нивхи -- народ, о котором и по сей день знают люди мало, судят об этих охотниках и рыболовах поверхностно, рассказывают о них побасенки, относятся к ним не всегда уважительно. Ибо так уж получилось, что первыми европейцами, поселившимися на этом гигантском острове, протянувшемся на три сотни километров с севера на юг, с суровой природой, казавшейся неудобной для выживания и для добычи там пропитания, оказались преступники обширнейшей в 19 веке Российской империи, которых ссылали сюда в наказание за совершенные ими на родине злодейства. Как могли бывшие убийцы и разбойники относиться к встреченным ими на Сахалине людям, живущим в земляных норах зимой, а летом кочующих вдоль Тихого океана и двух проливов пешком, идя вслед за оленями, или занимающихся рыбной ловлей не для того, чтобы набрать побольше рыбы, а потом продать ее, а ловить ее ровно столько, чтобы прокормить лишь себя и род свой? Плохо относились к нивхам преступники-европейцы. Но не истребляли, как это делали американцы, заселяя территории обитания индейцев. Они оттесняли нивхов и айни в районы мало пригодные для жизни, спаивали водкой, обманывали при покупке у них красной икры и китового жира, а то и просто отбирали все продуктовые запасы... В годы давние уж, когда я путешествовал по этому острову и ходил на корабле в сторону расположенных еще дальше на востоке Курильских островов с огромным, растущим прямо из-под воды вулканом Богдан Хмельницкий и гигантской величины водопадом Илья Муромец на острове Итуруп, встречал я немало нивхов, влюбленных в свою внешне негостеприимную и полную опасностей землю, рассказывающих мне о гигантских океанских волгах-цунами высотой с двадцатиэтажный дом, которые поглощали и Курильский острова и сам Сахалин, погружая их в себя до вершин самых высоких сопок, и смывали с них все живое, не оставляя даже деревьев, травы и земли на скалах, рассказывали о землетрясениях, после которых вчера еще такие знакомые долины преображались так, что приходится сразу же изучать местность, как будто оказываешься на другой планете. Известный сахалинский путешественник и геодезист Александр Павлович Деркачов за годы своей жизни составил множество карт различных районов этого гигантского острова. За тридцать с лишним лет своих путешествий он познакомился, наверное, со всеми живущими на Сахалине нивхами, выслушал от них массу легенд, сказок и историй. Одну из сказок, услышанную мной и Александром Павловичем от старого и мудрого дедушки Айги, жившего в те годы в поселке рыболовецкого совхоза имени В. Ленина, бывшего в молодости знаменитым китобоем и бригадиром самой удачливой на морях Тихого океана рыбацкой артели, оказался последним представителем некогда славного на весь Сахалин рода Матери-нерпы. Легенду эту, услышанную мной и другом моим от старого нивха, пересказываю здесь вам...
1
Давно это было. Так давно, что никто не поверит, будто существовали времена, когда не было на Острове ни белых людей, ни их самолетов, вездеходов, металлических вышек с горящими факелами, ни превращающихся в трясины лесовозных дорог. А жили на Острове лишь нивхи - народ свободный, незлобный и неспешный... Кормились нивхи тем, что дадут им тайга и море, то есть охотой на лесного зверя, нерпы и китов, рыбной ловлей, сбором ягод, грибов, съедобных корней и растений. Хорошо жили нивхи, сытно. Когда было теплое лето и случалась не слишком холодная зима, когда не налетали на Остров ветры и цунами, когда не высаживались с моря на крутые восточные берега американские охотники на котиков с разящими все живое ружьями в руках, когда не заявлялись с Южных Островов самураи, кривоногие, в коротких штанишках, в соломенных островерхих шапочках, с кривыми короткими мечами в руках, с хорошо оперенными стрелами в колчанах за плечами, когда, не тряслась земля от гнева богов и не засыпало Остров пеплом и камнями, долетающими сюда аж от высокого вулкана с острова Итуруп, делая день ночью и заставляя вянуть все деревья и растения, губя даже папоротники и высокую, выше роста человека, медвежью дудку, превращая их в чахлые подобия свои, растущие на Большой земле. То есть, когда не гневались боги на Остров и живущих на нем людей и животных, жили нивхи счастливо. Били копьями нерпу, ставили силки зверя и птицу, ловили плетенными из лыка сетями рыбу, собирали грибы, ягоды, орехи, приносили дары богам и духам, пели песни, танцевали в дни свадеб и других праздников. Но бывали на Острове еще и долгие зимы. Случались годы, когда снега наваливало на землю и на деревья так много, что приходилось нивхам копать в сугробах ямы вокруг шалашей, и жить там, прячась под шкурами, как медведи в берлогах. И негде было доставать в такие зимы нивхам еду. Потому что в великие холода море замерзало, рыба от берегов Острова уходила далеко-далеко вглубь безбрежного океана. Зверь прятался высоко в горах и в лесной чаще. Кора деревьев промерзала так, что не угрызешь зубами… В такие зимы нивхи умирали. Целыми стойбищами, целыми племенами. А мертвых надо хоронить. Потому что тело истинного нивха не должно лежать в земле. Тело нивха должно быть съедено птицами. И вместе с ними душе умершего нивха положено улететь к солнцу...
2
Вдова и сын Великого Охотника долго долбили ножами ствол упавшей в осеннюю бурю березы, чтобы в мерзлом бревне оказалось достаточно места для тела Отца и Мужа. - Хорошим был человеком был твой отец, - говорила мать неторопливым, спокойным голосом, глядя, как сын скребет ножом дерево, а потом выгребает льдистые желто-белые, несъедобные волокна и отбрасывает их в сторону. - И очень сильный. Лучший охотник в племени Матери-рыси. И смерть принял самую, что ни на есть, почетную - от зубов самца-рыси. Много лет никого из нашего племени не убивала ни одна рысь. Убивали рыси людей из племени Матери-медведицы, из племени Матери-нерпы, но из племени Матери-рыси никого не трогали. Потому что и отец твой, и отец отца его, и отец отца его отца - все почитали Мать-рысь своей покровительницей, тотемом рода, и оставляли после охоты долю зверя рядом с логовом его. Но нынешней зимой никто не дал Матери-рыси ни кусочка свежего мяса... Сын молча слушал ее, тесал дерево и, поглядывая на останки объеденного диким зверем отца, молча кивал в знак согласия с ее словами. - Пришла плохая зима, не стало корма и людям, и птицам, и зверям, - продолжала мать, отложив свой нож на снег и согревая дыханием руки, - и отец принес себя в жертву Матери-рыси. Так мог поступить только Великий Охотник. Он дал себя растерзать Матери-рыси, хотя мог одним ударом ножа убить ее... На этом месте голос матери прервался - и слезы выступили из ее глаз, повисли льдинками на ресницах. - Великий Охотник был благородным человеком! - повторила она прозвеневшим в застывшем от холода воздухе голосом. - Ты можешь гордиться, сын, своим отцом, - и, взяв нож в красную от холода руку, продолжила крошить березу с противоположной от сына стороны бревна. Юноша, точнее даже мальчик, ибо не исполнилось ему еще тринадцати лет и зим, когда он превратится в мужчину и станет настоящим охотником, больше не поглядывал на мать. Он молча скоблил ножом дерево и то ладонью, то пальцами выскребал березовое крошево, а то и выдувал его. Слезы женщины, знал он, не должны трогать сердца мужчины. Но любовь сына к матери могла таки слезы вызвать у него самого. Он теперь старший мужчина в семье, его долг - оберегать мать, кормить ее, а не плакать вместе с женщиной. - Пока жив был твой отец, - закончила мать со вздохом, - в стойбище людей племени Матери-рыси всегда было мясо. Даже если было добычи немного, твой отец всегда делился с остальными людьми становища добытым зверем -- и все нивхи стойбища Матери-рыси были равно сыты или равно голодны. Но от недостатка еды никто не умирал в племени Матери-рыси. Так повелось издревле, так будет всегда. Что именно так завещано было предками жить нивхам, мальчик знал и сам, но в том, что такой порядок будет существовать всегда, уверен не был. Мальчик видел, как в эту последнюю, такую холодную и такую голодную зиму не все охотники поступали так, как делал его отец, а до него делали отец его отца и отец отца его отца, охотники удачливые, всегда делящиеся добычей с остальными людьми племени. Многие охотники племени Матери-рыси в эту зиму приносили в стойбище только часть добычи, а другую часть припрятывали в лесу, и тайком от остальных людей племени ели мясо, не всегда делясь мясом даже с собственными детьми. Никто из нынешних охотников, твердо знал мальчик, не погибнет, как отец, в когтях Матери-рыси, если сам сможет убить рысь, съесть ее мясо, а из шкуры сделать хороший, теплый щит над ямой-домом своим. Мать тоже знала это, но хотела верить, что добрые и честные охотники в племени Матери-рыси не перевелись. Потому что, если подобных ее мужу мужчин в племени Матери-рыси не останется, то предстоит умереть от голодной смерти и ей самой, и мальчику. А сына ей было жаль... И мать продолжала говорить, смахнув украдкой льдинки с глаз и делая вид, что не плакала вовсе: - Да, твой отец был Великий Охотник... - И большой дурак, - послышался мужской голос. Тотчас после этих слов над горой снега, выброшенного из ямы, в которой лежало на мерзлой земле то, что осталось от Отца и Мужа после пиршества рыси, появилась человеческая голова в лохматой шапке из меха олененка-пыжика и ухмыляющееся широкое лицо двоюродного брата покойного охотника по имени Лис. - Твой муж, женщина, позволил убить себя полуживой рыси, имея в руке нож и лук с пятью стрелами... - продолжил Лис, взбираясь сначала на сугроб, а потом скатываясь с него на штанах, сшитых из медвежьей шкуры, вниз, к месту, где вдова и сын Великого Охотника готовили мертвому Отцу и Мужу последнюю постель. - Теперь я - лучший охотник в племени Матери-рыси! - заявил он, встав, наконец, на ноги и гордо подняв голову. - Я - самый старший! Я - самый сильный! Я - вождь племени Матери-рыси! Мать подняла голову и, встретив своими испуганными глазами высокомерный взгляд нового вождя, опустила глаза, низко поклонилась ему, сложив руки на животе. - Теперь ты - великий воин, Лис, - согласилась она. - И вождь. Мальчик молчал, глядя на взрослых. Ему не пристало вмешиваться в разговор тех, кто кормит его. Так учил сына отец. Лис снял с пояса маленькую серую белку с облезшим хвостом, убитую, как видно, стрелой, но не так чисто, как случилось подстреливать белок отцу мальчика - в глаз, а раненную в бок, и потому окрашенную с головы до хвоста запекшейся и смерзшейся кровью. - Вот! - сказал Лис гордо. - Это - моя добыча! - посмотрел на выжидающе напряженное лицо женщины, улыбнулся ей криво, закончил с торжеством в голосе. - И я съем ее! Сам! Один! Лис рассмеялся раскатисто и весело, так, что стоящие в стороне от погребенного под снегом стойбища племени Матери-рыси деревья ответили ему гулким, жалобно звенящем в мерзлом воздухе эхом. - Я - сильный! - закончил Лис. - Я переживу эту зиму! А вы - слабые. Вы умрете. Оба. Потому что таков основной закон богов нивхов: живет сильный, умирает слабый. Так говорю я - великий вождь племени Матери-рыси! На глаза вдовы Великого охотника вновь навернулись слезы. Она покорно опустила плечи. Нож из слабой руки ее выпал и ушел в снег так глубоко, что деревянная ручка оказалась почти не видной. - Мой сын... - прошептала она. - Он тоже умрет. Он еще маленький. Он слабый. А ты - вождь. Ты сильный. Ты не поделишься белкой с ним. - Нет! - ответил Лис веселым голосом. - Не поделюсь! Я съем белку сам! И я буду жить. А вы умрете! Оба! Ха-ха-ха! И вдруг смех этот оборвал звонкий от гнева голос мальчика: - Мы умрем! - сказал сын. - Но умрем мы все! Все племя Матери-рыси умрет. И ты, дядя Лис, останешься один. Ты будешь вождем сам себе самому. Сытым, но никому не нужным. Лис посмотрел на мальчика с уважением: - Ты прав, малыш, - сказал он. - Быть вождем без племени нельзя. Но можно просто жить. А не умереть! Не умереть от голода. Мучительно и долго. Понял, глупый? - Тогда тебе больше не нужны Большие Сети, - сказал мальчик. - Отдай их мне. Лис рассмеялся: - Большие Сети сейчас никому не нужны. В стойбище Матери-рыси почти не осталось взрослых мужчин. Одни уже умерли, а другие больные и хилые, умрут завтра. Кто будет тянуть Большие Сети? Женщины? Дети? Так они живы только потому, что отцы отдают им свою пищу. Умрут мужчины - умрут и остальные. - Я буду тащить Большие Сети. - Ты? - рассмеялся Лис. - Ты глуп и мал. Ты даже не имеешь имени. Сын глупого Великого Охотника, моего старшего брата. Большие Сети очень большие, а ты слишком мал и слаб. Тебе не вытянуть их из воды. - Мы с матерью все равно умрем. Ты сам так сказал, - заметил сын Великого Охотника. - Дай нам Большие Сети, дядя Лис, - и ты подаришь нам надежду. То-то было весело Лису слушать эту просьбу. Он долго смеялся, а потом вспомнил, что умерший от зубов Матери-рыси Великий Охотник был сыном его тети, что у него и его двоюродного брата был общий дедушка Железный Коготь, который умер давно, в сытые дни, и был подвешен в такой вот деревянной колоде, над которой сейчас трудятся Мать и Сын, к верхушке дерева - и птицы расклевали старика в один день. Это была хорошая смерть и хорошие похороны. Слеза умиления выступила на левом глазе Лиса - и он сказал: - Глупый сын глупого Великого Охотника хочет иметь Большие Сети? Так пусть берет их! Зачем они мне? У меня есть сегодня белка. Завтра я пойду в лес и убью из лука вторую белку, послезавтра третью - и так буду убивать их каждый день! И есть их! Сам! А сети? Зачем людям Большие Сети, которые надо тянуть всем стойбищем? У каждого мужчины стойбища Матери-рыси есть своя сеть. Маленькая. Потому что один мужчина может закинуть в море только одну сеть. И взять у моря может только то, что сможет вытянуть он сам. А ты, сын Великого Охотника, - глупый и жадный. Ты хочешь забросить в море Большую Сеть, чтобы она затянула тебя в море? Бери Большую Сеть. Я сегодня добрый. Потому что я буду жить. А вы умрете. Оба!
3
Останки Великого Охотника вдова с сыном уложили в перевязанную крученными из ивового лыка веревками березовую колоду, а потом мальчик залез на дерево, перекинул веревки через большой и толстый сук, спустился вниз. - Мы не поднимем твоего Отца к небу, - сказала женщина усталым голосом. - Он слишком тяжел для нас с тобой. Надо позвать людей, чтобы они помогли нам. И мальчик пошел к крытым шкурами диких зверей ямам по высокому, выше роста взрослого мужчины, снегу, проваливаясь в него по пояс и оставляя позади себя глубокую борозду. В землянках и в устроенных внутри ям шалашах прятались люди. К каждой из задубелых таких от мороза шкур сын Великого Охотника наклонялся и, почтительно постучавшись, говорил: - Умер Великий Охотник. Он умер от зубов Матери-рыси, чтобы спасти род Матери-рыси от смерти. Надо похоронить Великого Охотника. Но ни одна шкура не пошевелилась в ответ, ни один человек не вышел ни из одного жилища. Казалось, что все находящиеся в ямах люди затаивали даже дыхание, чтобы мальчик не услышал, что они там есть. - Мы с матерью все сделали: выдолбили колоду, уложили отца в нее, протянули вверх веревки, - говорил мальчик. - Осталось только поднять Великого Охотника к небу и отправить его к богам. Но каждый, кто слышал мальчика, думал так: - Этой зимой умерло много людей - и никого из них не поднимали к небу. Каждого умершего закапывали в снег, до весны. Многих из них раскопали рыси и росомахи, съели, других объели мыши - и теперь эти мертвые никогда не попадут на небо. Почему должен попасть на небо Великий Охотник? Потому что не стал он сам убивать Мать-рысь? А если бы убил Великий Охотник Мать-рысь, то остался бы жив. И накормил бы нас мясом Матери-рыси, а себе бы постелил под зад хорошую шкуру. Нет, плохо умер Великий Охотник. Не станем помогать его сыну.. И мальчик вернулся к матери один. Он сказал ей: - Стереги тело отца, вдова Великого Охотника. А я возьму Большие Сети и заброшу их в море. Я наловлю столько рыбы, что можно будет накормить всех людей племени Матери-рыси - и тогда они помогут нам похоронить Великого Охотника так, как следует быть похороненным Великому Охотнику из племени Матери-рыси. Мать поплотнее закутала плечи в старую мантию, сшитую из шкур горностая, села рядом с колодой, в которой покоился Великий Охотник. Она знала, что теперь долг ее - не дать никому, кроме птиц, съесть тело ее покойного мужа. А сын ее пусть занимается мужским делом...
4
Большие Сети попали в руки того, кто после смерти Великого Охотника назвал себя вождем племени Матери-рыси, недавно. Брат Великого Охотника Лис был плохим охотником: он очень громко ходил по земле и очень громко хрустел при ходьбе по снегу, очень шумно сморкался и кашлял, когда сидел в засаде, оставлял возле себя очень много острых и неприятных запахов, которые отпугивали зверя, - и почти никогда не приносил в стойбище добычи. А может, съедал добычу сам. Иначе чем объяснить то, что Лис оказался этой зимой единственным мужчиной в племени Матери-рыси сытым и здоровым? Разве что колдовством... Но Лис не был шаманом. Потому что шаман племени Матери-рыси по имени Зовущий Богов умер в холодную зиму одним из первых, когда еще хоронили мертвых на деревьях. И, будь Лис шаманом, он бы стал шаманом вместо Зовущего Богов, и сменил бы имя. К тому же люди племени Матери-рыси не уважали Лиса, часто смеялись над ним, потешались, показывали пальцами на лоб, говоря: . - Сам себя перехитрил.. И имя дали ему такое - Лис. Потому что только лиса может питаться и падалью, и мышами, как это случалось делать двоюродному брату Великого Охотника. Настоящий зверь, как и настоящий человек, говорили нивхи, уважает себя, дряни не жрет. Так утверждали люди племени Матери-рыси давно, до тех пор, пока были живы старики. Но в холодную зиму мудрые, но слабые телами старики умерли первыми. А потом стали умирать остальные: дети, женщины, мужчины. И с каждой новой смертью стали люди племени Матери-рыси все чаще звать всегда сытого брата Великого Охотника Мудрым Лисом, все чаще смотрели на него с преданностью в глазах и с желанием выполнить любое его приказание. Хотя никогда, никому Лис не принес даже шкурки от убитой им белки, даже перышка вороны. Но все люди племени матери-рыси почему-то надеялись, что двоюродный брат Великого Охотника обязательно принесет в стойбище много-много мяса и устроит для всех оставшихся в живых большой-большой пир. Вчера Лис принес на себе огромный и тяжелый тюк. Все племя вышло из своих жилищ, чтобы похвалить брата Великого Охотника, принесшего большую добычу для племени Матери-рыси. Всем хотелось развести большой костер, съесть большой кусок жареного мяса и пропеть песнь в честь Мудрого Лиса и дать ему новое имя - Много Мяса! Потому что отец мальчика Великий Охотник в последнее время приносил в стойбище племени Матери-рыси мало мяса - и люди голодали. А тут - целый тюк на плечах двоюродного брата Великого Охотника! И люди, глядя на него, говорили друг другу, что Мудрый Лис убил перешедшего с Большой Земли через замерзший пролив на Остров лося, и принес в стойбище людей Матери-рыси не все мясо зверя, а только часть его. - Сейчас он накормит людей племени Матери-рыси принесенным мясом, - говорили они, - и отведет нас за остатками лося. Чтобы мы вместе принести оставшееся мясо в стойбище и вновь стали есть его. Но Лис, сбросив груз на землю, сказал: - Это - Большая Сеть. Добыча Лиса была знаменитой на весь Остров, но не едой, а всего лишь вещью. Большая Сеть служила людям племени Матери-Тюленихи. Племя это было многие годы самым сытым из всех племен нивхов. Они были настолько сытыми, что очень часто имели лишнюю морскую рыбу и не только сушили и солили ее в ямах впрок, но даже и выменивали ее на звериное мясо и шкуры у племени Матери-рыси, на ягоды и орехи у племени Матери-белки, на жир и ворвань у племени Матери-Китихи. Много рыбы умели ловить Большими Сетями в большой воде люди племени Матери-Тюленихи. Всегда, даже в самые сильные морозы и в самые снежные зимы люди племени Матери-Тюленихи имели в своих шалашах морскую рыбу. Люди остальных племен нивхов ели много рыбы только в дни, когда шел на нерест в верховья рек Острова красномясый лосось. Рыба в те дни перепружала реки горбатыми своими пятнистыми спинами, гибла на перекатах, а потом вместе с водой возвращалась назад, к морю, белея опустевшими, рваными брюхами и распахнутыми, словно в последнем крике зубастыми головами. В такие дни все нивхи Острова были сыты. Но люди племени Матери-Тюленихи ловили рыбу даже в те дни, когда лосося не было в реках. Потому что была у племени Матери-Тюленихи Большая Сеть. И ловили они той сетью рыбу в большой воде моря и летом, и весной, и осенью, и зимой. Сообща. А нивхи других племен ловили рыбу маленькими сетями. Каждый - своей. И только летом. А зимой тягали пропитанную жиром колюшку на маленькие удочки, состоящие из ивовой палочки, вырванного из головы взрослой женщины волоса и костяного крючка. Колюшка была такой жирной, что даже горела, освещая по ночам жилища нивхов. Но в холодную зиму не оказалось подо льдом большой воды и колюшки. Рыба ушла от Острова далеко в море. Племя Матери-Тюленихи перешло остров навстречу солнцу, ступило на морской лед... и больше о нем никто из людей племени Матери-рыси ничего не слышал. - Зачем нам Большая Сеть? - сказали оставшиеся в живых мужчины племени Матери-рыси. - Если в маленькую сеть не попадается в эту зиму хитрая рыба, то Большую Сеть она заметит сразу и ловиться не станет. Эх, ты... - вздохнули они, и показали Лису на лоб пальцами. - Думать надо. Что ты дал за эту Большую Сеть племени Матери-Тюленихи? Много мяса? Почему ты не отдал это мясо нам? Вчера Великий Охотник вчера был еще жив. Поэтому он спросил у двоюродного брата: - Тебе, Лис, люди племени Матери-Тюленихи сами дали Большую Сеть? Или ты взял ее без спросу? Лицо Лиса покраснело, он опустил голову и промолчал. Лис не ответил ни на вопрос Великого Охотника, ни на вопрос соплеменников . Поэтому никто в племени Матери-Рыси не знал, откуда взял Лис Большую Сеть.
5
Мальчик уложил Большую Сеть на отцовские лыжи, привязал к ним веревку, и потянул груз за собой. - Эй ты, глупец! - кричал ему вслед Мудрый Лис, новый вождь племени Матери-Рыси. - Ты уходишь на верную смерть. Ибо одному тебе не справиться с Большой Сетью. У тебя не хватило сил даже на то, чтобы поднять к небу тело отца своего! Куда тебе вытянуть из воды много рыбы! Вместе с новым вождем своим смеялись над глупым мальчишкой все люди племени Матери-рыси: - Глупец! Глупец! Ты умрешь вместе с Большой Сетью! Но мальчик, проваливаясь в снегу по пояс, шел и шел в сторону моря, тянул за собой лыжи с Большой Сетью, и думал только о том, что он должен накормить людей племени Матери-рыси. Потому что, знал он, люди его стойбища хорошие. Это голод их сделал плохими и жестокими... Мальчик шел долго, не останавливаясь, пока вдруг не оказался на вершине поросшей еловым редколесьем сопки. Он увидел огромное - до самого неба - море: серое и холодное, не плещущее волнами, как летом, у берега, а отделенное от земли многими и многими шагами белого припайного льда. И на половине ледяного пути видна была затянувшаяся корочкой свежего голубого льда темная круглая полынья -- все, что осталось на земле в память о людях племени Матери-Тюленихи, которые ловили в этой полынье рыбу Большой Сетью. И мальчик подумал, что противный дядя Лис, ставший вождем племени Матери-рыси только потому, что он хитрый и сытый, а остальные люди голодные, все-таки прав: мальчику никогда не протащить по ледяному насту эту тяжелую Большую Сеть. Но и возвращаться в становище племени Матери-рыси нельзя. Сын Великого Охотника знал это. Потому что он взял Большую Сеть у Лиса и пообещал накормить с ее помощью все племя матери-рыси рыбой. И у него не осталось уже сил на то, чтобы вернуться и дотащить назад такую большую и такую тяжелую Большую Сеть.. Мальчик сел на лыжи с сетью верхом, уперся ногами в плотно сбитый холодными ветрами снег, и оттолкнулся пятками от сопки... Помчался с крутого берега вниз - только свист в ушах, только сильно бьется от восторга и страха сердце! И даже замерзшему носу не больно! Миг - и он уже у подножья сопки. Второй миг - и он летит по покрытой снегом и льдом прибрежной гальке. Третий миг - и лыжи с Большой Сетью и мальчиком вылетели на белый, ровный лед, понеслись по нему быстрее прежнего... Вдруг у круглой полыньи, пробитой еще в начале зимы в белом льде людьми племени Матери-Тюленихи, Большая Сеть с сидящим на ней мальчиком завалилась на бок, лыжи выскользнули вперед, швырнув сына великого Охотника прочь от свежего голубого ледка, растянувшегося поверх океанской воды, а сами, распавшись на две части, ухнули в море. Лыжи Великого Охотника остались плавать поверху, а плохо привязанная к ним Большая Сеть полежала на воде, полежала, покачиваясь на ряби, а потом медленно, словно нехотя, опустилась вниз и исчезла в крошеве молодого, тонкого льда. Утонула.... Мальчик поднялся на ноги. Горе случилось непоправимое, но сын Великого Охотника не плакал. Он с тоской смотрел на почерневшую воду полыньи, поглотившей последнюю надежду племени Матери-рыси выжить в эту холодную и длинную зиму...
6
Вдруг вода зашевелилась, забурлила, выплеснулась на края полыньи - и в середине дыры во льду появилось нечто большое, черное, гладкое, мокрое, блестящее на проглядывающем сквозь хмурые тучи солнечном свете. Оно стало подниматься вверх, становясь все больше и больше, пока не стало видно, что это огромный черный шар с небольшим утолщением впереди. Потом шар распахнул красивые круглые глаза, утолщение обрело блестящие усы, шумно вздохнуло двумя возникшими в нем отверстиями - и окуталось облаком пара. А еще через пару мгновений, когда пар осел инеем на шаре, обнаруживая и побелевшие ресницы вокруг печальных глаз, и щеточку волос надо ртом, и уши, стало ясно, что существо это живое. Мальчик сразу понял, что перед ним предстал тюлень - точно такой, какого он видел в прошлом году, когда вместе с Великим Охотником ходил в гости к Великому Рыбаку в стойбище племени Матери-Тюленихи, только размерами больше. Гораздо больше. Словно не просто тюлень это, а гора-тюлень. Ибо голова тюленя все росла и росла, а потом и появились и плечи тюленя, и тело, огромное, как черная, мокрая сопка. Хлопнули две громадные ласты о лед - одна за другой - да так сильно, что вся ледяная громада от берега до моря прогнулась от этих ударов и задрожала, едва не сбив мальчика с ног. И пред сыном Великого Охотника предстал самый большой тюлень, какого можно представить воображению человека. Мальчик низко поклонился тюленю и сказал: - Здравствуй, Мать-Тюлениха. Я - сын Великого Охотника из племени Матери-Рыси, я чужой тебе человек, - а потом спокойно добавил. - Ты меня убьешь. Ничего не сказала в ответ Мать-Тюлениха. Ибо не пристало Богам вести беседы со смертными. Только шумно вздохнула, переставила ласты с места на место, посмотрела на мальчика своими огромными круглыми глазами, да вдруг подняла ласты вверх и... ушла вновь под воду. Выплеснулась черная вода на лед, а вместе с ней вылетела под ноги мальчика и Большая Сеть. Сеть была полна свежей, сверкающей на выглянувшем из-за туч солнце рыбой...
7
Мальчик не стал тащить в стойбище всю рыбу сразу. Да он бы и не донес ее. Поэтому он закопал почти всю рыбу прямо на ледяном припае в снегу, положил поверх рыбы Большую Сеть и, взяв двух больших тунцов под мышки, пошел вместе с ними к тому самому пологому спуску, по которому он давеча скатился с сопки. Лыжи, привязанные к его поясу старой веревкой из лыка, тащились, вихляясь, за мальчиком. Долго шел мальчик вверх, то падая и оброняя рыбу, то теряя лыжи, но всякий раз поднимаясь, возвращался за потерей, и вновь шел вверх, пока взобрался, наконец, на береговую кручу, встал на лыжи, и пошел на них вдоль своих следов в сторону стойбища племени Матери-рыси. Сначала он зашел на поляну к матери, сидящей у тела Великого Охотника, и дал ей, замерзшей, едва дышащей, большой кусок от одного из тунцов. Когда она наелась, он велел ей не уходить с этого места, стеречь останки мужа пока он вернется с мужчинами, и направился к стойбищу. Племя людей Матери-рыси спало. Над покрытыми шкурами ямами стояло слабое марево от дыхания оставшихся в живых людей. - Эй вы, люди племени Матери-Рыси! - крикнул мальчик. - Сын Великого Охотника вернулся! Но ни одна из шкур не шевельнулась в ответ. - Сын Великого Охотника принес вам еду! - крикнул тогда мальчик. - Много еды! И вновь никто не поверил мальчику. - Сын Великого Охотника говорит вам: ешьте! И только тут шкуры стали шевелиться, из щелей между шкурами стали выглядывать усталые, изможденные голодом лица. Они смотрели на мальчика с удивлением, недоверием, переговариваясь: - Сын Великого Охотника вернулся... - говорили они. - Сын Великого Охотника принес нам еду... Сын Великого Охотника говорит нам: ешьте!.. И люди стали вылезать из нор, чтобы оказаться рядом с мальчиком и получить из его рук по кусочку вкусного рыбьего мяса. Но первым возле сына великого Охотника оказался Мудрый Лис. Он вырвал из рук мальчика большую рыбу и, подняв ее над головой, объявил: - Я - вождь племени Матери-рыси! Я съем эту рыбу. А когда я наемся, я отдам вам остатки, - ухмыльнулся и добавил. - Может быть, и отдам... Мудрый Лис был молодым и сильным, сильнее каждого из оставшихся в живых мужчин, сильнее всех мужчин племени Матери-рыси вместе взятых. Поэтому люди племени Матери-рыси склонили перед Мудрым Лисом головы.
8
- Пойдемте к моей матери! - призвал людей племени Матери-рыси мальчик. - Мы поднимем к солнцу тело Великого Охотника - и я дам вам всю рыбу, которую я поймал в Большие Сети! Но люди качали головами и отвечали ему: - Мы не верим тебе, мальчик. Ребенок не мог вытащить Большие Сети из воды в одиночку. Ты нашел эти две рыбы в старом складе людей племени Матери-Тюленихи, отдал одну рыбу не нам, а Мудрому Лису, а теперь хочешь, чтобы мы поднимали твоего отца к солнцу. Нет, уж лучше мы вернемся в наши ямы и ляжем там спать. От тебя так много хлопот и мало мяса. И люди вернулись в свои ямы. А вождь племени Матери-рыси Мудрый Лис стоял с большой рыбой в руке, держа ее над своей головой за хвост, смеялся и кричал мальчику: - Ты - глупый сын глупого Великого Охотника. Надо было тебе эту рыбу съесть самому, чтобы стать сильным. А то что ты бы не съел, то бы спрятал. И тогда бы ты выжил. А теперь ты умрешь! Как умрут и все люди племени Матери-рыси! Сказал он так -- и в тот же момент большая серая молния вылетела из темной кроны стоящего рядом с ним дерева, ударила в Мудрого Лиса, выбив из рук вождя рыбу, застыла на мгновение и уставилась большими желтыми глазами на мальчика Это была та самая рысь, что убила Великого Охотника. Она ухватила тунца зубами за хребет, и помчалась прыжками прочь, глубоко, почти по холку, проваливаясь в снегу, в сторону от стойбища людей племени Матери-рыси, в сторону родной ей лесной чащи. И исчезла там. - Помогите! - закричал лежащий лицом в снегу новый вождь племени Матери-рыси Мудрый Лис. - Рысь украла мою рыбу! Помогите же! Но ни одна из шкур над ямами с людьми из племени Матери-рыси не пошевелилась. Мальчик тяжело вздохнул и, развернувшись, пошел в ту сторону, где он оставил мать с телом Великого Охотника. Деревья расступились перед мальчиком, и вновь сошлись, заглушая крики Лиса. Умирающий вопил о том, что Мать-рысь перебила ему позвоночник, что он не может двигаться, что ему нужна помощь, что он не хочет умирать в снегу, на морозе, что он просит людей племени Матери-Рыси отнести его в его яму, в его землянку, где ему будет тепло. Ни одна из шкур над ямами людей племени Матери-Рыси не шелохнулась.
9
Когда мальчик пришел к месту, где он оставил мать с телом Великого Охотника, то увидел, что выдолбленный им ствол березы с телом Великого Охотника висит высоко на сосне, а веревка, поддерживающая его там, крепко привязана к стволу. Рядом с вдовой Великого Охотника стояли люди из племени Матери-Тюленихи. Мужчины. Здоровые, сильные, сытые. - Сын Великого Охотника! - сказал старший из них. - Мать-Тюлениха сказала нашему шаману, что ты нашёл похитителя наших Больших Сетей и наказал его. Так ли это? - Нет, - ответил мальчик. - Я попросил у Лиса Большие Сети, наловил ими много рыбы и отдал две рыбы людям племени Матери-рыси. Но Лис отобрал у меня рыбу, не поделился с людьми племени Матери-Рыси - и Мать-Рысь убила его. Вы можете взять свои Большие Сети. Я покажу вам, где их оставил. Там лежит и ваша рыба. - Ты - честный мальчик, - сказал мужчина из племени Матери-Тюленихи. - Но ты сказал маленькую ложь. Ты не мог вытянуть Большие Сети в одиночку. Этого не мог бы сделать даже я - самый сильный из людей племени Матери-Тюленихи. Скажи: кто тебе помог вытащить Большие Сети с рыбой из воды? - Я не могу сказать этого вам, люди племени Матери-Тюленихи, - ответил мальчик. -Разве вам не достаточно того, что я возвращаю вам ваши Большие Сети и вашу рыбу? - В третий раз ты сказал и поступил правильно, мальчик, - сказал тут самый сильный мужчина племени Матери-Тюленихи. - В третий раз ты показал нам себя человеком мудрым. Так сказал нам наш шаман. А ему сказала Мать-Тюлениха. Будь вождем нам - племени людей Матери-Тюленихи. После этих слов все мужчины племени Матери-Тюленихи встали на колени перед мальчиком и склонили головы. Но мальчик ответил: - Нет, люди племени Матери-Тюленихи, ищите себе вождя из людей своего племени. Я не могу быть вашим вождем. Потому что вы - сильные и сытые, вам не нужна моя помощь. А племя людей Матери-Рыси слабое и беспомощное. Люди племени Матери-Рыси голодные и умирают. Я должен быть с ними. - И последнюю задачу ты решил правильно, мальчик, - сказал самый сильный человек племени Матери-Тюленихи. - Шаман сказал, что если ты откажешься от звания вождя племени людей Матери-Тюленихи, останешься с людьми племени Матери-Рыси, то мы должны просить тебя стать во главе сразу двух племен: людей племени Матери-Тюленихи и людей племени Матери-Рыси. Такова воля Матери-Тюленихи, которая спасла тебя от смерти на льду, помогла тебе вытащить из воды много рыбы, привела нас сюда, чтобы мы помогли поднять к небу тело Великого Охотника. Глянул мальчик на мать, прося взглядом ее совета. Но вдова Великого Охотника уже смотрела на него не как на сына, а как на вождя. И понял мальчик: богам надо подчиняться. - Я согласен, - сказал мальчик. - Но у меня еще нет имени. - Мать-Тюлениха сказала шаману: «Пусть имя его будет Большие Сети», - торжественно произнес самый сильный мужчина племени людей Матери-Тюленихи. И все присутствующие сказали вслед за ним громко и торжественно: - Большие Сети! Большие Сети! Большие Сети! И тогда юный вождь объявил: - Мы объединим племя людей Матери-Тюленихи и племя людей Матери-Рыси в одно племя людей! И назовем его племенем Матери-Тюленихи! А Мать-Рысь, ставшую нападать на людей, вкусившую человеческой крови, мы убьем! Мужчины племени людей Матери-Тюленихи, и мать вождя Большие Сети склонили головы перед вождем, принявшим такое мудрое решение. - Но сначала надо вернуться на лед и взять всю рыбу, что помогла мне добыть Мать-Тюлениха, - сказал юный вождь. - Для того, чтобы спасти умирающих от голода людей нашего общего племени -- племени людей Матери-Тюленихи.. Круто развернулся и пошел к лыжам отца, чтобы встать на них и идти впереди всех, как полагается это делать Вождю племени Матери-Тюленихи. Все время впереди всех. Показывать людям их истинную дорогу.
10
Лис умирал от полученных от Матери-Рыси ран долго, проклиная Вождя Большие Сети за то, что это будто бы сын Великого Охотника упросил Мать-Рысь убить своего дядю. Перед самой смертью Лис попросил новых людей племени людей Матери-Тюленихи, чтобы его тело положили в деревянную колоду и подняли к солнцу. Потому что он не хотел быть съеденным земными тварями. К тому времени люди бывшего племени Матери-Рыси уже наелись рыбой, были сытыми и не помнили принесенного им Лисом зла. Они похоронили Лиса так, как велит обычай нивхов. Вдова Великого Охотника вышла замуж за самого сильного мужчину племени Матери-Тюленихи и родила ему сына, ставшего братом вождю племени Матери-Тюленихи по имени Большие Сети. Сам вождь Большие Сети прожил долгую и счастливую жизнь, окруженный всеобщим почетом и уважением нивхов. Похоронили вождя в выдолбленной из кедра колоде, подвешенной на самом высоком дереве самой высокой горы острова Сахалин...
ОТ АВТОРА
Вот и вся сказка, услышанная мной и Александром Павловичем Деркачевым из уст бывалого охотника и рыболова, старого и мудрого дедушки Айги. Что в ней правда, что вымысел, пойди разберись. Непонятно, например, откуда взялись у племени Матери-Тюленихи Большие Сети. Не было у нивхов до прихода на эти острова европейцев ни ниток, ни шпагата, ни лески, а из пеньковых волокон сплести сеть невозможно - маленькие сети и так-то очень тяжелы, а когда намокнут, то и вовсе становятся неподъемными. Я сказал об этом дедушке Айги, и он мне ответил: - Твоя правда. Нивхи не могут плести больших сетей. Но никто не знает, откуда появились на Острове Большие Сети. Может, их подарили людям племени Матери-Тюленихе боги? Но я предполагаю, что эти сети могли снять нивхи с какого-нибудь европейского либо японского, а то и китайского судна, потерпевшего крушение возле скалистых берегов Сахалина. Останков таких кораблей покоится множество в водах проливов Татарском и Лаперуза. В ясную погоду с маяка, расположенного в дальнем углу острова в нескольких километрах от поселка Соболиный, можно видеть сквозь лазурную воду огромный парусник, расколотый надвое, покоящийся в пучине. Может, Большие Сети сняли люди племени Матери-Тюленихи с него?.. Дедушка Айги сказал, что отец его отца слышал от отца своего отца, что в детстве своем тот видел остатки тех самых Больших Сетей, которые дали имя давно уж умершему к тому времени и отданному птицам вождю племени Матери-Тюленихи, рожденному сыном Великого Охотника из племени Матери-рыси. Сети были старыми, частью порванными, частью сгнившими. Они лежали большой гнилой грудой на песчаной косе между озером, которое русские назвали Невским, и берегом океана - к востоку от широкой и самой богатой рыбой реки Сахалина по имени Паранай. Получается, по самым скромным подсчетам, история эта случилась не так уж и давно - всего лишь лет двести тому назад, то есть во времена, когда живы были поэт Александр Сергеевич Пушкин и писатель Николай Васильевич Гоголь, пёр походом на Москву французский император Наполеон, по морям да океанам планеты Земля ходили парусники, капитаны которых открывали все новые и новые земли. И о том, что Сахалин - остров, никто из европейцев тогда еще не знал Старый Айги выслушал меня, а потом изрек: - Люди с Большой земли все эти годы воевали между собой: русские, американцы, китайцы, японцы, немцы. А нивхи не воевали никогда. Дали бы вам боги Большие Сети, вы бы начали убивать друг друга, чтобы Большие Сети были вашими и только вашими. А сын Великого Охотника ловил Большими Сетями рыбу для всех. И все нивхи помогали ему тянуть Большие Сети. И перестали завидовать друг другу, обижать друг друга. Поэтому стали нивхи самым любимым народом богов. Прошло более четверти века после произнесения этих слов. Сказку эту я записал на бумагу, напечатали ее много раз во многих странах, на многих языках, поставили кукольный спектакль по ней, сняли мультфильм, но почему-то никто из взрослых ни разу не обратил внимания на сокровенную мысль сказки о Больших Сетях, высказанную мудрым дедушкой Айги: нивхи сначала сами научились у сына Великого Охотника работать и жить сообща, помогать друг другу, а уж потом их возлюбили за это боги. Как правило, в сказках боги просто так, непонятно почему, любят тот или иной народ и помогают ему обижать другие народы. Может, в этом и состоит причина всех войн и неурядиц в нашем мире? Не обратить ли внимание народам Большой земли на маленький островной народ нивхов, не знавший войн, выживающий рядом с вулканами, на постоянно трясущейся, подставляющей свои бока гигантским волнам-цунами земле, не рождающей даже картошки только потому, что люди эти могут жить сообща, работать сообща, объединять даже такие разные племена, как племя Матери-рыси и Матери-Тюленихи. |