Антон Ярко

Трое из Золотого щита

Глава 10,

в которой автор снова возвращается к футгаммерам "Золотого щита"

Жизнь наших троих курсантов тем временем шла своим чередом. Они по-прежнему продолжали постигать премудрости боевой и магической науки, устраивали мелкие шалости на занятиях, подкалывали "высших", а свободное от учёбы время проводили в дружественных трактирных пирушках, или просто собирались в каком-либо укромном, известном им одним месте и болтали о чём угодно в своё удовольствие. Только Алан Макфайер отныне регулярно покидал на пару-тройку часов общество товарищей и пропадал в доме капитана Варба в те дни, когда ему были назначены уроки. В академии на это особо не обращали внимания. Среди студентов дополнительные приработки являлись вполне обычным делом - на одну стипендию не очень-то разживёшься. Некоторые личности поотчаяннее находили другое решение - втихаря сбегали за город и устраивали налёты на проезжающих. Последнего Варрон очень не любил, и если за кем-либо вдруг всплывали подобные подвиги - он вылетал из "Золотого щита", как пушечное ядро. По той же причине и за город футгаммеров без особой надобности не выпускали.

Что же касалось Алана, то к своей работе он относился добросовестно, ни разу не пропустил и после каждого занятия возвращался с приличным жалованьем, благодаря которому весёлые застолья друзей стали заметно богаче. Ведь прежде футгаммеры обычно харчевались за счёт Келидана. Теперь же новоиспечённый учитель фехтования мог с честью прибавить и свою долю в "общее дело".

Не обходилось также без хетродовских подколок насчёт отношений Литы и Алана. Макфайер отшучивался в том же духе, но давал понять, что эта тема ему неприятна.

- И чего ты цепляешься? - спросил однажды эль-Венелло после того, как Алан ушёл на очередной урок. - Он, между прочим, туда не просто так ходит, а деньги зарабатывает.

- Да ладно, пошутить нельзя, - усмехнулся Эрик. - Это у Макфайера какое-то странное отношение к прекрасному полу. Стоит при нём заговорить о девушках, как он тут же корчит такую рожу, будто сикоракса проглотил. И что они ему сделали?

- Может быть, и сделали, - пожал плечами Келидан. - Алан, если хочешь знать, на первом курсе был ходоком похлеще тебя.

- Кто, Макфайер? - Хетрод подавился от смеха.

- Ну да, по нему сейчас не скажешь. А я с ним уже год учусь, так что знаю, о чём говорю. Можешь мне поверить, Алан в своё время разбивал дамские сердца направо и налево. А потом как-то неожиданно взял и бросил. С тех пор к девушкам близко не подходит, и отзывается о них крайне недоброжелательно.

Эрик удивлённо приподнял брови.

- Почему?

- Откуда я знаю? Любовь, друг мой - она как роза: манит к себе дивной красотой и волшебным ароматом сладостных чувств... но у неё есть острые шипы, о которые можно больно пораниться.

- Значит, по-твоему, поэт, Алан поранился? - хмыкнул Эрик.

Келидан развёл руками.

- Кто знает... У Алана спрашивать бесполезно, из него клещами слова не вытянешь, если говорить не захочет. Так что ты, приятель, осторожнее со своими беспорядочными романами. Смотри, как бы и тебе не напороться ненароком на колючки любви. А то тоже разочаруешься в женщинах и будешь от них потом шарахаться, как Макфайер, - подмигнул герцог.

Хетрод фыркнул.

- Не дождёшься! Не на того напал. Что-что, а срывать нежные розы я умею.

Тем не менее, слова Келидана пробудили в сердце Эрика интерес. Он учился в "Золотом щите" примерно полтора месяца и пока знал о своих товарищах не столь много. Знакомство их состоялось в тот самый день, когда Хетрод приехал поступать в академию. Пользуясь затишьем в ходе блессегрондских событий, мы позволим себе на несколько страниц отклониться от повествования и взглянуть немного назад.

***

Эрик Хетрод родился в местечке под названием Виллдок. Напоминало оно не то маленький городок, не то большую деревню и на всю страну славилось мастерами целительского ремесла. Здесь, в благодатном краю у озера Перо Лебедя, выращивали лекарственные травы, варили лечебные зелья и готовили живительные настои. Здесь находились корни искусства врачевания, хранились старинные традиции и секреты, предаваемые из поколения в поколение. Виллдокианцы успешно торговали своими медикаментами с другими областями, многие отдавали своих детей на медицинские факультеты в другие города, или в столичную Целительскую академию - традиции традициями, а медицинская наука всё же не стоит на месте, развивается. Туда-то и предстояло попасть Эрику, сыну виллдокианского старосты - потомственного целителя, самого уважаемого из всех. На протяжении долгих лет род Хетродов занимался исключительно лекарским ремеслом, и будущее Эрика было предопределено с рождения.

Вот только сам Эрик своё будущее связывал отнюдь не с врачеванием. Ещё в детстве отец порядком намучился с младшим отпрыском, который, в отличие от сестры - примерной, работящей девушки, замечательной помощницы по дому, - целыми днями гонял по улицам с мальчишками, озоровал или пропадал в кузнице у лучшего друга - хромого Гилберта, старого кузнеца, бывшего солдата Грегора VI.

В маленькой, задымлённой кузнице стояла жара, звенел тяжёлый молот, ударяясь о наковальню, а Эрик с открытым ртом слушал неторопливые стариковские истории о военных походах и отважных подвигах. Однажды Гилберт подарил Хетроду залежавшуюся у него книгу об истории блессегрондской армии. Эрик зачитал её до дыр. Он спрятал подарок на чердаке и тайком вновь и вновь погружался в славные деяния минувших эпох, переворачивая тяжёлые, пожелтевшие от времени страницы.

Фолиант таил в себе множество увлекательных рассказов. Эрик с интересом изучал главы о создании блессегрондского флота, покорении Ниатномии, войнах с Оркенгрондом, но больше всего ему запала в душу история Вингфора - знаменитых погонщиков драконов. Грозная боевая сила, не имевшая подобия в других странах, которой королевство было обязано победами не в одном сражении.

Ещё в правление Грегора III, во время возвращения его армии из ниатномийского похода, один из солдат, Аньяр Тайли, наткнулся в горах на двух химер, напавших на маленького дракончика. Химеры - заклятые враги драконов, они часто разоряют их кладки, лакомятся яйцами и охотятся на молодых детёнышей, отбившихся от стаи. Солдат защитил дракончика и взял его с собой. Малыш очень привязался к своему спасителю, и, даже возмужав, продолжал оставаться совершенно ручным. Аньяр мог свободно летать на нём верхом и управлять полётом. А затем дракон стал понемногу принимать участие и в битвах. Завидев надвигающуюся с неба гигантскую тень, враги в ужасе бежали с поля боя. Стоило необычному бойцу пару раз дыхнуть огнём - и укрепления противника превращались в головешки. Тогда у короля появилась идея создать непобедимую воздушную армию. В блессегрондские Кирквиты отправилась экспедиция за драконами.

Дело было новое, незнакомое, и успеха в нём достигли не сразу. Взрослые ящеры, как выяснилось, абсолютно не поддавались дрессировке. Много незадачливых укротителей полегло от их зубов и когтей, от палящего дыхания. Зато с молоденькими дракончиками выходило значительно лучше, особенно с теми, кто едва успевал вылупляться из яиц. Работа пошла в гору, начали строиться первые драконьи питомники. Аньяр принимал самое активное участие в создании летучего полка, не столько по приказу короля, сколько по собственному желанию. Он и придумал название "Вингфор", "Крыло ветра", и стал первым командиром погонщиков драконов.

Восторженный взгляд Эрика скользил по строчкам, подолгу останавливался на картинках, изображающих смелых всадников на красивых, грациозных ящерах, с длинными тонкими стимулами в руках. Да, вот это как раз по нему! Взмывать в небеса верхом на исполинском чудовище, которое слушается тебя с полуслова, стремительно мчаться вперёд в объятиях ветра, сеять страх и панику в неприятельском стане... Мальчишка закрывал глаза и раскидывал руки в стороны, воображая себя летящим на драконе. Но хрупкие грёзы рассыпались в прах от внезапно раздававшегося отцовского окрика:

- Эрик! Эрик, тролль тебя поймай! Куда опять запропастился этот сорванец?

Хетрод ни с кем не делился своими мечтами, кроме Гилберта. Хромой кузнец поначалу снисходительно посмеивался, не придавая значения детской увлечённости юного друга. Однако Эрик рос, взрослел, а мечтания о покорении воздушной стихии по-прежнему не покидали его. Недосягаемость желаемого только сильнее распаляла молодого эльфа и внушала неприязнь к выбранной отцом профессии.

- Пойми, Эрик, - говорил кузнец, - не место красит хозяина, а хозяин место. Не обязательно искать боевой славы, чтобы тебя начали уважать. Взять хоть твоего отца - всюду ему почёт, всякий ему уважительно кланяется, а всё потому, что он добился этого сам, собственным трудом. Да и чем плохо ремесло целителя? Врач возвращает жизнь, тогда как воин, напротив, часто отнимает её.

- Да всё я понимаю, - хмуро отвечал Эрик. - И ничего я не имею против целительства, просто... Ну, не моё это! Я во всех травах путаюсь, зелья постоянно пригорают... Отец вечно бранится, ворчит, мол, в кого я такой уродился. И с тобой водиться запрещает, говорит, что ты мне совсем голову задурил.

- Может, ты просто не стараешься? Ничто не даётся просто так. Как говорится, не помучишься - не научишься.

- Гилберт, ну что я могу поделать, если мне отцовское ремесло не нравится! Что я, преступление совершаю, если мне хочется заниматься другим? Вот ты же, к примеру, не лекарь, а кузнец. Тебя разве кто-нибудь заставлял учиться кузнечному делу?

Старик засмеялся.

- Может быть, ты и прав. И всё-таки, дружок, подумай хорошенько. Это ведь только в книжках всё так красиво написано. А на деле... Думаешь, легко управиться с драконом? Ты хоть раз живого дракона видел? Да и настоящая война... Это не ваши детские игры в солдатиков. Там убивают не понарошку. Вон, взгляни на меня - до сих пор ногу мне не могут как следует подлатать, уж на что у нас искусные мастера. Хорошо мне тогда заклинанием шарахнули... Ордена, приключения и слава - лишь одна сторона медали.

- Гилберт, мне уже семнадцать лет! Я могу сам выбирать дорогу, по которой пойду. Я хочу заниматься тем, что мне по душе. И трудностей не боюсь.

Кузнец усмехнулся в усы. Что ни говори, а Эрик ему нравился. Сам того не желая, он затрагивал наиболее чувствительные струнки души Гилберта, оживлял в памяти милые стариковскому сердцу времена молодости. Хоть и вздорный парнишка, с ветром в голове... А может, и выйдет из него толк? Много ли встретишь сейчас молодых, которые сами рвутся в армию?

- Ну что ж, - задумчиво сказал наконец Гилберт, - Если ты и впрямь всё твёрдо решил, и тебя действительно интересует карьера военного... "Золотой щит", - вдруг чётко заявил он. - Вот куда твой путь.

- А это что?

- Академия в столице, по военному делу. Я слышал, сам король Грегор основал её. Вот там всему и научишься. Боевому магу, поди-ка, больше открыто дорог, чем нашему брату - простому вояке.

- Так там и магии учат? - восхитился Эрик. - Здорово... Правда, кто ж меня туда пустит, в столичную академию...

- А ты как хотел? Само с неба ничего не свалится. Раз уж поставил себе цель - добивайся её. Борись за свою мечту, докажи, что ты достоин её исполнения!

- Да я-то докажу! - воскликнул Эрик. - Только... показал бы ты мне что-нибудь, а? Там, верно, экзамены какие-нибудь нужно сдавать, а я приеду и буду стоять - дуб дубом!

Кузнец развёл руками.

- От меня, дружок, тоже проку мало. Я же простой солдат - не офицер, не боевой маг, не амулетчик. Меч в руках держать я бы тебя научил, да из-за хромой ноги какой из меня учитель... Ну да ладно. Чем смогу - помогу.

И Эрик вновь с жадностью внимал рассказам Гилберта о том, как именно строились солдаты, когда шли в атаку, как штурмовали крепости, как возводились бастионы и укрепления... Пробовали иногда и фехтовать на палках. А отец тем временем неодобрительно ворчал по поводу дружбы Эрика с кузнецом и всё чаще заговаривал о лекарском образовании. Так прошёл год, и вот однажды Хетрод-старший торжественно объявил сыну, что через неделю намерен отправить его в Амвокс с рекомендательным письмом к ректору Целительской академии. Виллдокианцев там очень ценили, и Эрик с письмом от самого старосты вполне мог поступить без экзаменов.

Вот тут-то почтенный родитель и узнал о своём отпрыске много нового. Что уважаемое ремесло, которому из века в век посвящали жизнь предки Хетродов, нужно Эрику, как химере пятое крыло. Что сын, оказывается, смеет мечтать о "Золотом щите", Вингфоре и драконах! Кошмар! Неслыханный позор! Охваченный праведным гневом отец хотел под горячую руку выпороть малолетнего наглеца, но тот благоразумно удрал.

Пути назад не было. Эрик и раньше не раз задумывался о побеге из дома. Теперь это оставался единственный выход. Молодой эльф тщательно готовился, собирая всё самое необходимое. И в последний день пришёл попрощаться с Гилбертом.

- Значит, решился? - спросил кузнец. В голосе его звучали нотки гордости и восхищения юным другом.

- Да. Сегодня ночью я уезжаю. Спасибо тебе за всё, - Хетрод пожал тяжёлую, пахнущую углем и железом руку.

- Подожди, - Гилберт нагнулся и чем-то загремел. - Я как знал... Стало быть, не зря выковывал... Держи.

Кузнец протянул ему длинный, красивый, мастерски сработанный палаш. На рукояти его красовалась надпись: "Эрику Хетроду. Обнажай этот меч лишь во имя правого дела".

- Ух ты! - в восторге воскликнул Эрик. - Это мне? Гилберт... Ну спасибо!

Он крепко обнял и расцеловал старика.

- Ты молодец, не сдаёшься, - улыбнулся хромой кузнец. - Он тебе пригодится. Только помни, что на нём написано!

- Буду помнить! - клятвенно пообещал Эрик и отсалютовал мечом.

Он сбежал ночью, как и намеревался. Втихаря стянул у спящего отца выхлопотанную с таким трудом подорожную до Амвокса. Вытащил из тайника собранные пожитки, которые приготовил в дорогу. Взял деньги, предусмотрительно скопленные за год. С принятием решения о поступлении в "Золотой щит" Эрик стал гораздо сознательнее и подрабатывал то там, то здесь, благо работы хватало. Покончив со сборами, он потихоньку вывел на двор коня, нагрузил вещами, вскочил в седло и - поминай как звали.

Топот копыт разбудил окрестных собак. Отец с матерью выглянули на шум, но пока разобрались спросонья, в чём дело, было уже поздно. Маленькая тень всадника растворялась вдали во мраке, и до ушей доносился лишь слабый удаляющийся крик:

- До свидания, родители-и-и-и! Я вернусь, когда стану командиром Ви-и-и-нгфора-а-а-а-а!

Чем больше беглец удалялся от Виллдока, тем сильнее охватывало его ликование. Вырвался! Никто отныне не вправе указывать ему, что делать и кем быть! Он сам себе хозяин! Даже встречный ветер, бьющий в лицо, казалось, нёс с собой сладкий, пьянящий дух свободы.

Когда вдалеке показались первые смутные очертания башен столицы, Эрик раскинул руки в стороны и вдохновенно завопил:

- Эге-гей, трепещи, Амвокс! К тебе едет Эрик Хетрод! Склонись перед ним, или он возьмёт тебя штурмом!

Огромный город показался Эрику целым миром, ничуть не сломив при этом его боевой дух. Головоломные хитросплетения улиц, которые соединялись и пересекались по каким-то непостижимым, одним им известным законам, всего-навсего подстегнули любознательность юноши. Он твёрдо вознамерился как следует изучить Амвокс, ибо Хетрода хлебом не корми - дай облазить всё, что только можно, и уж конечно, что нельзя.

Тем не менее, на поиски "Злотого щита" пришлось потратить немало времени, прежде чем глазам Эрика предстал предмет его мечтаний - внушительное лимбообразное здание, обнесённое кованым забором. Высокое учебное крыло устремлялось вверх, как стрела. На крыше его гордо развевался блессегрондский флаг. Двор был наполнен поступающими - в академии как раз настала пора вводных экзаменов. Немало присутствовало и футгаммеров, начавших возвращаться с новогодних каникул. Эрик уважительно глядел на их форменную одежду. Правда, пока не понимал, почему форма у них разная, и у одних курсантов на плечах синие плащи, а у других - лиловые. Хотя и заметил, что "синие" и "лиловые" держались друг от друга на расстоянии и общались между собой холодно.

У забора, неподалёку от входных ворот расположилась целая группа "лиловых плащей" во главе с лощёным сереброволосым курсантом. Он презрительно поглядывал на новоприбывших и отпускал по поводу них ехидные комментарии, развлекая приятелей. Читатель, несомненно, узнал в нём Беннета Виппера.

- Очень приятно. Ещё один представитель деревенского сброда, - лениво произнёс он. - Нет, господа, если в "Золотой щит" уже в самом деле вот таких зачисляют, значит, дела здесь совсем плохи.

- Не говори, Беннет, - поддержал его Лаэрон Танхэм. - И нас ещё объединяют с этой дырой!

- Так потому и объединяют, что брать-то некого, - объяснил Виппер. - Видишь, гребут всех подряд. И правильно, кому нужен этот "Золотой щит", когда есть мы! Вы только посмотрите на него: в драных обносках, явно с плеча старших, ничего в своём захолустье, кроме кур и свиней, не видел, а туда же - рвётся столицу покорять!

Эрик, в чей адрес предназначались эти обидные слова, естественно, просто так их проглотить не мог.

- Ну, с чьего плеча у меня обноски - не твоё дело, - бросил он в ответ. - А свиней я на своём веку и вправду повидал немало. И справляться с ними хорошо умею, так что лучше не хрюкай.

С другой стороны послышался дружный смех "синих плащей". Виппер злобно сощурился.

- Слушай, ты... - ядовито прошипел он. - Ты что, в самом деле думаешь, будто ты тут чего-то стоишь? Чего-то сможешь добиться? Да Амвокс тебя пережуёт и выплюнет! Он каждый день сотнями перемалывает таких как ты, искателей счастья. Ты для него - ничто, песчинка.

- Во-во, тебя, похоже, уже маленько пожевало, - весело заметил Эрик. - По себе, видать, знаешь. То-то я смотрю, ты какой-то помятый. Не беспокойся, меня теперь столица жевать не станет. У неё, поди-ка, после тебя до сих пор изжога!

И, громко хохоча, юноша под одобрительный гул "синих плащей" двинулся ко входу в учебное крыло.

- Я тебя запомнил! - яростно рявкнул ему вслед Виппер. - Мы ещё встретимся, плебей!

- Обязательно, господин Столичная Отрыжка! - озорно выкрикнул Эрик.

Беннет бросился за ним, но Хетрод ловко ввинтился в толпу. Губернаторскому сыну оставалось лишь обвести красноречивым взглядом своих дружков, усиленно пытавшихся сдержать смех. Однако сквозь сжатые губы то и дело прорывалось натужное пофыркивание. Авторитет, что и говорить, был подмочен. Да и прозвище "Господин Столичная Отрыжка" пристало тогда к Випперу надолго.

А Эрик в числе прочих уже рыскал по коридорам первого этажа, оживлённо крутя головой.

- Эй, ребята! - обратился он к двоим курсантам, стоявшим возле окна. - Где тут в "Золотой щит" принимают?

Футгаммеры усмехнулись, но дружелюбно, не зло, как Виппер.

- На второй этаж отправляйся, в секретариат, - ответил один - черноволосый, со строгими карими глазами и острым носом. - Ты к нам или в Высшую школу?

- Какую ещё школу? - не понял Хетрод. - Говорю же, мне в "Золотой щит" надо!

- Да нас с Высшей школой боевой магии объединяют, - объяснил курсант. - Народец, я тебе скажу, тот ещё... Хотя ты с ними уже виделся. Здорово ты, кстати, Виппера осадил.

- Только подальше от него сейчас держись, - предостерёг его второй футгаммер - аккуратный, с длинными волосами, собранными в хвост. - Он злопамятный.

Эрик махнул рукой.

- Подумаешь! Обыкновенный надутый индюк. Что я, индюков не видел? Слава богам, в Виллдоке вот так насмотрелся.

- Виллдок? Ты из Виллдока? - переспросил длинноволосый.

- Целитель, что ли? А что тогда здесь делаешь?

- А чего, если из Виллдока, так другим ничем и заниматься нельзя? - тотчас вскинулся Эрик. И тут начиналось то же, что и дома!

- Ладно-ладно, не пыжься, - успокоил его первый.

- Просто тебе будет трудно - в "Золотой щит" принимают только дворян, - пояснил второй.

Врачебная магия действительно не относилась к "благородным" видам магического искусства, поэтому семьи целителей не имели права на дворянство.

- Ничего, - Эрик гордо вскинул голову. - Я там на экзаменах всех дворян за пояс заткну, вот увидите!

- Как звать-то тебя? - с весёлой снисходительностью поглядывая на хвастуна, спросил первый.

- Эрик Хетрод! Запомните это имя.

- По всей видимости, это имя будущего маршала Блессегронда? - улыбнувшись, спросил второй.

- Подымай выше! Это имя будущего командира Вингфора.

- О да, куда уж выше! - рассмеялся футгаммер. - Вот Алан у нас всего-навсего будущий капитан Королевской гвардии.

- А ты?

- А я... - курсант запнулся.

- А Кэл у нас герцог, - закончил Алан, и Эрик от неожиданности присвистнул. - Лети на второй этаж, вингфорец. Главное, не перепутай: к нашим секретарям направо. Слева всё "высшие" заняли.

Так и познакомились.

На вступительных испытаниях Хетрод ответил на все вопросы без сучка и задоринки. По счастью, задания в основном касались теории, особенно истории армии и вооружений. Юный эльф в мыслях не раз горячо поблагодарил Гилберта. Приёмный совет поначалу и впрямь не устроило его недворянское происхождение, но, приняв во внимание блестящие ответы на экзаменах, Эрика решили зачислить в "Золотой щит" бесплатным учеником.

Положение ему досталось незавидное - стипендии не полагалось, комната, место в которой определили Хетроду, оказалась почему-то под завязку набита "высшими". Тут дело поправили Алан с Келиданом, утащив Эрика к себе - их как раз переселили в трёхместную комнату, и одна койка оставалась незанятой.

Впрочем, что значили для новоиспечённого футгаммера всякие неудобства! Главное - на плечах лежал синий форменный плащ, а грудь грел яркий золотой щит со светло-зелёной каймой. По её цвету различались курсы. Такая же, только потемнее, украшала эмблемы второкурсников. "Это нам так говорят, что мы, младшие курсы, ещё зелёные" - шутил Макфайер. У средних - третьего и четвёртого - каёмка окрашивалась в синий и жёлтый цвет, у двух последних старших - горела оранжевым и красным (предмет зависти Эрика).

Обживаясь на новом месте, Хетрод с его любопытным характером стремился узнать побольше о своих новых приятелях. Правда, достиг в этом не очень больших успехов.

Келидан эль-Венелло, например, был, наверное, самой загадочной фигурой среди футгаммеров. Само его пребывание в "Золотом щите" вызывало недоумение - с какой стати эргодсианскому герцогу устраивать сына на учёбу в блессегрондскую военную академию? Титулованные аристократы, наоборот, всё стараются уберечь деток от военной службы. К тому же, если уж приспичило дать отпрыску заграничное образование, то эргодсианин скорее отправит его в Балению или Южную Ниатномию. А Блессегронд они терпеть не могут, да и уроженцы Львиной головы отвечают им тем же. Вывод напрашивался один - Кэл попал сюда за какую-нибудь провинность. Но у Хетрода в голове не укладывалось, что для подобного наказания нужно было натворить. Тем более, Келидану, про которого в академии даже сложилась поговорка: "Тихий, как эль-Венелло". Эрик в непринуждённых разговорах иногда между прочим интересовался у Кэла, как тот попал в "Золотой щит", однако вразумительного ответа так и не получил. Тогда он обратился к Алану - может, ему что-то известно?

- А чего ты меня-то спрашиваешь, а не Келидана? - пожал плечами Макфайер.

- Спрашивал я его... Да он не рассказывает, всё на другое переводит.

- Значит, есть на то причины, - коротко бросил Алан. - Я это понимаю и с расспросами к нему не суюсь. И тебе не советую.

Эрик сконфуженно прикусил язык. Он знал - за Кэла Макфайер всегда горой. В первые месяцы на молодого герцога в академии бросали косые взгляды из-за эргодсианского происхождения. Травить и строить всяческие козни не решались - побаивались титула. Ограничивались тем, что держались с ним на расстоянии. Единственным по-настоящему близким другом для Келидана стал Алан, не обращавший внимания на глупые предрассудки.

Позже эль-Венелло удалось завоевать расположение сокурсников. Тут сыграли роль два обстоятельства. Во-первых, он никогда не отказывал дать взаймы. А во-вторых, помогло красноречие и искусный слог. Если требовалось красиво изъясниться в чувствах прекрасной даме - Келидан был незаменим. Он для всей академии писал любовные письма и стихи. Основные же творческие порывы находили осуществление в его дневнике, печально знакомом читателю. Эрик не сомневался - тайна юного герцога скрывается именно в нём.

Алан Макфайер тоже по натуре не отличался многословностью и редко распространялся о себе. Хетрод знал про него лишь то, что уже известно читателю - сын разорившегося мелкопоместного дворянина, не сошёлся характерами с воспитателем-дядюшкой, который, кстати, сам угрожал упечь племянника в военную академию, дабы усмирить его буйный нрав. Макфайеру же на угрозы родственника было плевать с высокой башни - для его честолюбивых планов о карьере в гвардии "Золотой щит" являлся наилучшим стартом.

Хотя Алану исполнилось всего девятнадцать лет, и он обладал довольно привлекательной внешностью, Эрик до рассказа Келидана никогда раньше не слышал, чтобы у него имелась возлюбленная. Говорить о женщинах Макфайеру не нравилось, и вёл он себя с ними всегда очень сдержанно и холодно. Хетрод склонялся к мысли Кэла о несчастной любви, имевшей место в прошлом. И считал, что встреча с Литой вполне способна "растопить" сердце Алана, и их уроки перерастут в нечто большее. "Не зря же Макфайер каждый раз торчит там столько времени!" - хитро заявлял он.

***

Смех смехом, а Алан порой вправду ловил себя на мысли, что день ото дня всё дольше задерживается в доме Варба. Лита оказалась вовсе не пустой, взбалмошной жеманницей, решившей в угоду своим нелепым капризам побаловаться пару дней с мечом. Тренировки ей ничуть не надоедали, напротив - она показала себя очень прилежной ученицей и проявляла к занятиям неподдельный интерес. Задавала вопросы, когда чего-то вдруг не понимала, старательно оттачивала технику новых приёмов, которые ей показывал Макфайер, настойчиво добиваясь совершенства в их исполнении. Задор её передавался и Алану - если сперва футгаммера смешило её желание овладеть оружием, то сейчас он с удовольствием наблюдал за успехами своей подопечной и сам старался сделать уроки более увлекательными.

Да и вообще Лита была занятной, начитанной и приятной в общении девушкой. С ней всегда находилось о чём поговорить. Незаметно у молодых эльфов сложилось обыкновение не прощаться сразу после тренировки, а посидеть во флигеле у Литы, поболтать о том о сём, или погулять в саду. Лита часто расспрашивала Алана о "Золотом щите", и он делился с ней разными случаями из академической жизни. Естественно, следя, чтобы его не слишком заносило - не все курсантские байки подходили для деликатных женских ушей.

Тем не менее, нельзя сказать, что "золотой щит" чувствовал себя в обществе Литы легко и непринуждённо. Девушка держалась с ним запросто, а Макфайеру это трудно давалось. Он чётко уяснил для себя: Лита - его ученица и ничего более. И вместе с тем понимал, пусть неохотно, но признавался себе: ему нравится проводить время с девушкой. Оттого Алан чувствовал себя не в своей тарелке, терялся, не зная, как ему себя с ней вести, и это его порядком злило. Вдобавок она сама порой могла устроить такое, от чего Макфайер потом целый день только руками разводил.

Однажды Лита рисовала у себя в мастерской, когда Алан постучался к ней.

- Ой, это вы? Простите, я так увлеклась, что совершенно забыла о времени, - девушка смущённо улыбнулась и отёрла краску со щеки. - Между прочим, вы очень кстати! Мне как раз нужно ваше мнение!

- Да я, знаете ли, особо не смыслю в живописи ... - начал футгаммер, но не успел моргнуть, как уже оказался перед мольбертом. И поперхнулся словами.

Он смотрел на собственный портрет, причём выполненный достаточно искусно. Талантливая рука Литы очень точно передала черты лица, а замысловатая игра света и тени ненавязчиво украшала картину.

- Вообще-то, я ещё не совсем закончила, - чуть застенчиво произнесла художница. - Хоть я писала его по памяти, мне кажется, сходство с оригиналом не пострадало... Можете немножко повернуться?

Макфайер отстранился, обескураженный подобным знаком внимания со стороны ученицы и совершенно не представляющий, как к нему относиться.

- Ну, довольно. Я всё-таки здесь не для того, чтобы вам позировать.

Лита замерла.

- Вам не нравится? - разочарованно протянула она.

- Нет, отчего же... Нравится, просто... Зачем вы это?

- Да так, - пожала плечами девушка. - У вас лицо очень интересное. Я сразу заметила. Так и просится на холст!

- Я польщён, - угрюмо пробормотал Алан.

- Хотите, я вам подарю, когда закончу? - предложила Лита. - Мне немного осталось!..

- Да нет, не стоит, право же... Ну, куда я его там дену? В жилом крыле, что ли, над кроватью повешу?

- А что, по-моему, будет очень неплохо смотреться! - засмеялась Лофорн. - Оживит вашу суровую обстановку.

Макфайер представил её творение над своей койкой, у всех на виду, и ему стало нехорошо.

- Да, а потом Леннок мне устроит головомойку. Скажет: "А на что мой кабинет будет похож, если я тоже буду его увешивать гнурр знает..." - он спохватился. - Извините. Словом, он у нас живопись не любит. И, боюсь, приобщать его к прекрасному - пустая трата времени. Оставьте уж вашу работу себе. А мы лучше не будем терять времени.

- Да-да, - кивнула Лита. - Минутку, я переоденусь.

- Я подожду вас в зале, - обронил Алан. Он вышел, шёпотом ругаясь сквозь зубы и чувствуя себя полнейшим кретином.

На тренировке он вёл себя рассеяно и часто пропускал выпады Литы. То ли этот эпизод порядком сбил футгаммера с толку, то ли он с самого начала пребывал сегодня не форме. Наконец девушка опустила оружие.

- Алан, зачем вы мне поддаётесь?

- Вовсе я не поддаюсь! Вероятно, у вас просто начинает лучше получаться.

- Давайте ещё раз!

Алан стал в стойку. Клинки скрестились и зазвенели. Юноша старался больше не зевать, и Лита, нападая, неизменно встречалась с его чёткими защитами и контратаками. Раззадорившись прошлыми удачами и желая ещё раз зацепить Макфайера, Лофорн внезапно сделала слишком размашистый выпад. Остриё палаша соскользнуло с блокирующего клинка Алана. В следующую секунду курсант, сдержанно зашипев, отпрянул. Эльфийка вскрикнула, увидев расплывающееся по рукаву пятно крови.

- Ой... Ради богов, простите, я не нарочно!

- А, не обращайте внимания, - Алан поморщился, придерживая кровоточащую рану рукой. - Тренировочные палаши пусть не заточены так остро, как боевые, но... бывает.

- Идёмте, я вас перевяжу!

- Да не стоит, подумаешь, пустая царапина... - протестовал Макфайер, пока Лита тащила его к себе, взяв под здоровый локоть.

- Царапина или нет, а я не собираюсь любоваться, как вы на моих глазах будете истекать кровью, причём из-за меня.

Девушка ненадолго вышла и вернулась с пузатой склянкой и матерчатыми бинтами в руках. Усадив Алана к окну, на свет, она велела:

- Снимайте рубашку... Нет, давайте, я сама - вам, должно быть, больно...

Расстегнув рубаху, Лита заботливо помогла Алану стащить её и осмотрела раненое плечо. Удар пришёлся вскользь, так что юноша отделался неглубоким порезом.

- Я же говорил, нечего беспокоиться.

- Тише... - Лофорн обильно смочила чистую тряпочку зеленоватой жидкостью из склянки. Пахла она, надо сказать, довольно противно.

- Что это?

- Зелье, - Лита усмехнулась. - Не бойтесь, останетесь целы. Через день будете как новенький. И следа не останется... Так, потерпите, сейчас немножко пощиплет...

Алан стиснул зубы. Впрочем, тёплые касания рук девушки, осторожно протирающей рану, сгладили неприятные ощущения. А затем плечо будто погладил нежный весенний ветерок - Лита, наклонившись, слегка подула на больное место.

- Так лучше? - тихо спросила она.

Её лицо находилось прямо перед юношей. Макфайер мог видеть своё отражение в зелёных глазах. И, кстати, нашёл, что выглядит очень глупо. Сконфуженно кашлянув и отведя взор, он отодвинулся, чтобы дать наложить повязку. А новоявленная целительница, убедившись, что кровь от действия зелья остановилась, удовлетворённо кивнула и принялась разматывать бинт.

- Вы настоящая жрица Офидии, - покачал головой Алан, когда тонкие девичьи пальцы вновь заскользили по коже, даря приятную расслабленность.

- Я - нет, - с улыбкой ответила Лита. - Но у меня тётушка по отцу - настоятельница Ордена Змеи.

- О, ну тогда понятно, откуда у вас такие навыки! - Макфайер повернул голову, рассматривая работу девушки. - Отличное боевое украшение.

- Мне так неловко, - Лита опустила глаза.

- Пустяки. Вы, наоборот, гордиться должны. Ваша первая пролитая кровь!

- Фу, - Лофорн передёрнулась, однако тут же добавила, не желая показаться нервной барышней: - По крайней мере, мне не хотелось бы, чтобы эта кровь была вашей.

- Сделанного не воротишь, - изрёк Алан. - А, не берите в голову. У нас на уроках и похуже случается. В конце концов, вы совершенствуетесь, делаете успехи. Я вами очень доволен, как ученицей.

- А я нет...

- Бросьте, в самом деле! Вот нападёт на вас опять кто-нибудь - вы его тоже жалеть будете?

- Ну, то какой-нибудь пьяный забулдыга... а то вы, - Лита закусила губу, и щёки её полыхнули краской. Она поспешно заметила: - И вообще, вы сами виноваты! Я вас сегодня столько раз задела... Вы, возможно, нездоровы?

- Я? - фыркнул Макфайер. - Да нет, благодарю, на здоровье не жалуюсь.

- Ну, или в вашей академии перезанимались. Вам ведь там не дают спуску! - чуть усмехнулась Лита. - Вам не помешало бы отдохнуть. И я даже знаю, как!

- И как же?

- Через два дня мы с дядюшкой едем за город - нас пригласил верховный маг.

- О... то есть, вы хотите отменить наш следующий урок?

- Нет, отчего же? Я предлагаю вам поехать с нами.

- Кхм... - Макфайер поёрзал на месте. - Но как же... я-то не приглашён.

- Я вас приглашаю! - вскинула брови Лита. - Поговорю с дядей, он не будет против. В одиннадцать часов жду вас здесь! Полагаю, один день вы можете и пропустить занятия?

Красивое лицо Литы светилось столь искренней улыбкой, что футгаммер решил не обижать понапрасну девушку отказом. Да и, что говорить, не каждый может похвастаться отдыхом в компании с верховным магом.

- Я приду, - пообещал он и откланялся.

Возвращаясь в академию, Алан наткнулся во дворе на Эрика Хетрода.

- Ничего себе! - присвистнул Хетрод, увидев кровь на рубашке друга. - Ты где умудрился?

- Где-где, на тренировке, - не желая вдаваться в подробности, бросил Макфайер.

- Это тебя твоя подопечная, что ли, так одарила? - хохотнул Эрик. - Вот дела! Да, девчонка не промах... Стало быть, вы с ней предпочитаете острые развлечения? - добавил он, интимно понизив голос.

- Гнурр возьми, Хетрод, я тебя придушу когда-нибудь! - не выдержал Алан и бросился в погоню за приятелем, пустившимся наутёк в жилое крыло. По этажу пролетел короткий, шумный смерч, и после небольшой весёлой возни перед дверью курсанты ввалились в комнату верхом друг на друге.

Подняв головы, они увидели довольно странную картину. А именно - Келидана, который, услышав грохот, вздрогнул и вскочил из-за стола. В руке он держал нераспечатанное письмо, а на столе горела свеча, и письмо это было наполовину сожжено на ней.

- Привет, Кэл! Ты чего делаешь? - удивился Хетрод, выпутываясь из объятий Макфайера и поднимаясь на ноги.

На лице эль-Венелло отразилась целая гамма чувств - от недовольства и растерянности, что его застали врасплох до непонятного прояснения и облегчения, будто ему не надо больше ни от кого таиться.

- Письмо это, от отца пришло, - наконец сказал он, равнодушно кивнув на обгоревший клочок бумаги.

- А зачем ты его... в огонь? - спросил Эрик. - Хоть бы прочитал...

Кэл устало поморщился.

- Да мне читать без надобности, я и так знаю, что там.

- Кэл, если не хочешь - не говори, - вставил Алан. - Дело твоё...

- Да ладно, чего там, - Келидан энергично встряхнул головой. - Надоело всё в себе держать... И потом, вы рано или поздно всё равно узнаете. Тайное, как говорится, всегда становится явным. А история, в общем-то простенькая. Если коротко - однажды некий молодой герцог воспылал противоестественными чувствами к родной сестре... А перед вами сейчас - плод этой порочной связи.

Слова вылетали из него резко, отрывисто, словно Кэл выплёвывал их. Поражённые друзья молчали.

- Когда всё выяснилось, скандал разразился грандиозный, - продолжал эль-Венелло. - За пределы поместья, он, само собой, не вышел - дело быстренько замяли. Герцога спешно женили, его беременную сестру услали в какой-то дальний монастырь, где она умерла от родов. А ребёнка вернули отцу, в замок. Где он и рос себе припеваючи, ничего не зная о своём рождении.

- А потом узнал? - не то вопросительно, не то утвердительно проронил Алан.

- Старая нянька-силорнийка спьяну проболталась. Она вообще выпить любила, отец всё грозил ей, что выгонит. Правда, не решался - как-никак она долго служила их дому. Но после этого...

Лицо его болезненно скривилось, в памяти снова начали всплывать сцены, прожитые тысячу раз. Как он врывается в отцовский кабинет, требует объяснений... Обескураженный вид герцога... Тело старой няньки, выловленное спустя пару дней из пруда - никто тогда не удивился, посчитали, что свалилась ночью в воду, приняв лишнего.

- Дёрнули меня химеры к нему сунуться... Вот зачем, зачем? Чего я хотел добиться? Правды? Ну вот, получил, - он обвёл рукой комнату. - Что дальше?..

Келидан хорошо запомнил лицо отца при последнем разговоре. Он ни разу не посмотрел сыну в глаза, объявляя свою волю. Взгляд его всё время уходил в сторону. А интонации в голосе давали понять: так надо...

- Так ты, получается... - начал Эрик.

- Гнурр меня знает, кто я, - отрезал Келидан. - Считаюсь законным сыном четы эль-Венелло, унаследовал имя и титул... Но стоит у них появиться по-настоящему законному сыну - ясное дело, я останусь в стороне. Да мне и плевать, честно говоря.

- А ему вроде не плевать, - предположил Эрик. - Пишет всё-таки.

- А... В этих письмах всегда одно и то же. Я их уж наизусть выучил. Интересуется, как живу... будто его взаправду волнует! - Кэл хмыкнул. - Дурацкие просьбы о прощении... Деньги вот присылает... Регулярно, каждый месяц. Противно так... точно откупиться хочет! Не нужны мне его письма и деньги не нужны!

Эль-Венелло швырнул обгорелую бумажку в окно.

- Не нужны, а тратить их не брезгуешь, - заметил Макфайер.

- Трачу? - Келидан горько усмехнулся. - Да на что я их трачу-то? У меня пол-академии в долгах ходит! Нет, всё. Он своё слово сказал - избавился от меня, услал от греха подальше. У него своя жизнь, у меня своя.

- Значит, Виппер тогда про это у тебя в дневнике прочитал? - спросил Хетрод.

Кэл лишь кивнул. Эрику стало мерзко. В ушах у него зазвучал хохот Буффо: "Да ещё какого благородного происхождения! Такого благородного, чистого, что только поискать!" Так вот что они имели в виду... Эрик едва не сплюнул от отвращения.

- Вот мразь, - тихо сказал он.

- Ничего, я с ним уже поговорил, и ещё поговорю, если нужно будет, - отозвался Макфайер. - Пусть хотя бы вякнет, я ему устрою сладкую жизнь...

Но Келидан ничего на это не ответил.

Обсуждаем на форуме